Журнал «Юность» №03/2025. Литературно-художественный журнал

включенный ноутбук. Саша занимался Скандинавией, всегда держался напряженно и меланхолично – так предмет изучения проникает в характер. На ноуте была открыта статья. Кажется, он говорил, что изучает саги.

      Взгляды и молчание. Иногда улыбки. За окном темнело, в балконное стекло ветками упиралась береза, как будто склоняя для поцелуя руку. Выходили, курили – дым сигареты обжигал края языка, с непривычки Соня хотела кашлять. Курила она не в затяг, курила так, киношно.

      – Забавно очень… В скандинавской мифологии, – после этой фразы, в общем-то, говори любую муть и вся будет реалистична, – есть такая штука, фюльгья.

      – Фигня?

      – Можешь называть фигней, ага. Короче, что-то типа души, ангела-хранителя, дословно переводится «идущая по следу». Она собой представляет занимательную штуку – существует сама по себе, может являться в чужие сны… Но при этом душа, привязанная к одному. И выглядит либо как зверь, либо как красивая девушка. Только сам владелец ее не видит.

      – Да, и правда, фигня еще та.

      – Согласен. Но знаешь, когда хозяин может увидеть свою душу?

      – Ну?

      – Перед смертью.

      – Своевременно.

      – Так-то оно так, но ты подумай, как красиво получается: если любовь – это найти родственную душу и ее разглядеть, то смерть придет и у нее будут твои глаза.

      – Главное взглянуть ей в глаза, разрыдаться и никогда не умереть.

      – Не знал, что ты так хорошо знаешь поэзию.

      – Этих двоих грешно не знать, Саш.

      Саша отводил взгляд, потому что грешно было не только не знать стихи, грешно было находиться здесь. Грешно было смотреть на ее волосы до плеч: белые, как цветы жасмина, как тополиный пух. На плечи – острые, особенно если ставит на стол локти и слегка склоняет голову.

      Соня пыталась поймать Сашин взгляд, чаще ловила повернутую боком, опущенную голову. Или глаза, внимательно изучающие люстру. Люстру изучать не стоило: два плафона, пластиковая шапочка.

      К четырем утра с кровати, минув банки с пивом – вернее, уже без него, – они переместились на кухонный пол. Постелили плед, бросили подушку. Ноги не получалось вытянуть – маленькая, маленькая кухонька. Сашу трясло то ли от холода, ползущего из форточки, то ли от волнения. Он гладил Сонины руки, спину, плечи, боясь, боясь идти дальше. Белая кожа. Духи: не то кофейные, не то сливочный ликер. Рассветало.

      Соня тоже дрожала – от касаний. Саша обнимал ее, гладил, с ним было тепло, и, кажется, он ее любил. Успокаивала себя мыслью, что с ним ей нежно и тепло, что это настоящая любовь, а там – привычка, ошибка, да что угодно, потому что так быть не может.

      Она уехала от Миши около восьми вечера, до этого проведя с ним в постели все утро. Миша держал ее за волосы и шею, хватал за талию и бедра. Саша – едва касался. Сони было две.

      В кухонном окне светало – белый-белый день.

* * *

      Соня открыла глаза. Ее полночный спутник все еще ждал спасения.

      – Знаешь, сейчас было бы очень хорошо выпить еще… И спать… Тока магазины все закрыты.

      – Не все.

      – В