Выстрел в ночи. Пуля, петля, разорванная реальность…. Михаил Собянин

точку опоры.

      А человек в мотоциклетной куртке движется.

      Медленно. Поднимает руку. Палец вытягивается, указывая прямо в грудь Никоса.

      – Ты был слеп.

      Голос глухой, сдавленный. Но в нем нет интонации, как будто его произносит не человек.

      – Ты был глух.

      Голос чуть выше.

      – Ты не видел знаков, ты отвернулся.

      Громче.

      – Ты молился на золото, на вино, на тепло своего дома!

      Громче. Никос дрожит.

      – Ты думаешь, ты в безопасности?

      Громче.

      – Ты думаешь, что стены защитят тебя?

      Александр ощущает вибрацию в груди, как если бы бас-динамик сорвался на максимум.

      – Они не спасут их, Никос.

      Еще громче.

      – НИЧТО НЕ СПАСЕТ ИХ.

      Комната сжимается.

      – Ни твои стены.

      Воздух становится тяжелее.

      – Ни твои молитвы.

      Слова будто давят на виски.

      – Ни твоя жизнь, которую ты думаешь, что ты прожил правильно.

      Указательный палец дрожит, словно в ярости.

      – ТВОИ ДЕТИ ВИДЕЛИ СОЛНЦЕ, НО ОНИ НЕ УВИДЯТ ЗАВТРА.

      ГРОМЧЕ.

      – ТВОЯ ЖЕНА СПАЛА В ЭТОЙ НОЧИ, НО ЕЁ СОН БУДЕТ ПОСЛЕДНИМ.

      ГРОМЧЕ.

      – ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЧТО ЛЮБИЛ, НИКОС.

      ГРОМЧЕ.

      – ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ СЕБЯ.

      Громкость достигла предела, как будто звукорежиссер выкрутил ползунок на максимум, но вдруг—

      Тишина. Абсолютная. Человек с лицом-белым-пятном опускает руку.

      Секунда. Другая.

      Никос полз к мотоциклисту, будто ведомый какой-то силой, будто что-то внутри него уже сломалось, и не осталось ничего, кроме отчаянного «Простите меня», которое срывалось с губ.

      – Прости… прости меня… я умоляю… пожалуйста…

      Он нырнул головой вниз, уткнулся в чёрные сапоги незнакомца, рыдая, как ребёнок.

      Александр почувствовал мороз по коже. Не от ужаса. От непонятного, липкого ощущения, что этот момент уже случился когда-то.

      В голове заиграла музыка.

      «Shine On You Crazy Diamond» – Pink Floyd.

      Эта композиция. Медленные, тягучие гитарные аккорды. Ощущение чего-то, что давно потеряно, но всё ещё тянется за тобой сквозь время.

      Евгению затошнило.

      Головокружение пронзило её так резко, что она пошатнулась и упала обратно на стул.

      Губы дрожали. Воздух не хотел заходить в лёгкие.

      Она прошептала:

      – «This is the end, my only friend, the end…»

      «The End» – The Doors.

      Слова сами сорвались с языка.

      Будто песня знала что-то, чего они не понимали.

      Человек в мотоциклетной куртке накинул шлем обратно.

      Щелчок застёжки.

      Его рука резко дёрнулась вниз, и он вырвал сапог из мёртвой хватки Никоса.

      Пауза.

      Только дыхание Никоса, рыдания, звук крови,