Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

откинув назад волнистые волосы до плеч, заметил Пан, продолжая топтаться рядом с девушкой и косо поглядывать на её браслет с грифонами на предплечье.

      – О-о-о, чудовище вздумало заигрывать с красавицей, – презрительно хмыкнул рыжеволосый юноша по соседству.

      Притом высмеивая уродливую внешность Пана, участник предпочёл прикрыть ухмылку улыбающейся маской. Забавные вещицы он выменял у одного из неофитов на застольную глиняную чашу с двумя ручками, обнаруженную у своих ног после метаморфозного превращения. Узнав в них театральные атрибуты, герой быстро нашёл им применение. С его губ постоянно норовили сорваться всевозможные колкости, и маска комедии с отверстием в виде расплывшейся улыбки помогала выдать иронию за шутку, а трагичная пара с перекошенным ртом все критические замечания переводила в полезные советы. Правда, издёвка в сощуренных глазах всё равно разоблачала в сокрытой персоне язвительную натуру.

      – Будь аккуратнее с огненной лантаной, Пан. Эрида не случайно представляет богиню смятения… – предупредил козлобородого кандидата иерофант. Затем перевёл взгляд на низкорослого пышнотелого юношу с веснушчатым лицом: – И ты, Мом, уже не просто оранжевый олеандр, а покровитель смеха, поэтому выбирай шутки поуместнее.

      Рогатый Пан безразлично кивнул верховному жрецу, ведь от соцветий куста сирени, всегда отличавшихся устойчивостью к самым непредсказуемым погодным явлениям, ему передалась выносливость и сильный характер. А вот у наставницы, наоборот, слова первосвященника Элевсиса вызвали необычайное удивление: «Почему он преуменьшил роли последних неофитов, изменив их суть до неузнаваемости?»

      Иерофант объявил Эриду покровительницей смятения, когда в легендах она именовалась богиней раздора и хаоса. Несмотря на то что внешность девушки с багряно-каштановыми волосами, прямым носом, утончённым профилем и совершенной фигурой отвечала нынешним канонам красоты, согласно мифам, она подобно крупным гроздьям лантаны оттенка адского пламени с живущими всего один день мелкими цветками, но увядающими и опадающими к ночи, и сама к тёмному времени суток сбрасывала свою безупречную личину, являя под ней довольно безобразную сущность, отражающую её истинное предназначение и внутренний мир. И как к утру на смену утраченных цветков каждый раз вырастали новые, возвращала себе потерянную привлекательность с восходом солнца и богиня.

      Также огненная лантана умела самовоспламеняться в аномально жаркую погоду из-за выделяемой её стволом ароматной смолы, служащей своеобразным горючим средством, оставляя на земле горки чёрного пепла. Обожала вносить раздор между людьми сродни губительному пожару и Эрида, разжигая серьёзные конфликты, раздувая ссоры и упиваясь их драматическими последствиями.

      – А не ты ли, Пан, вытоптал клумбу в парке с прекрасными нарциссами у статуи с богиней Персефоной? – запричитала нарушительница