Руководство к жизни. Ральф Уолдо Эмерсон

полно непокорённых земель – Орегон, Калифорния, экспедиции по разведке – там найдётся и «файл, чтоб грызть», и крокодил на закуску. Молодые англичане, что полны «горячей» крови, в отсутствие реальных войн ищут приключений, не менее опасных: бросаются в Мальстрем, переплывают Дарданеллы, бродят по снегам Гималаев, охотятся на львов, носорогов, слонов в Африке, кочуют с Барроу по Испании и Алжиру, «катаются» на крокодилах в Южной Америке с Уотертоном, используют бедуинов, шейхов и пашей в экспедициях Лэярда, плавают на яхтах среди айсбергов Ланкастерского пролива, лезут в вулканы на экваторе или рискуют нарваться на малайские крисы в Борнео.

      Перевес «мужского начала» столь же значим в истории всего человечества, как и в личной, в том числе промышленной, жизни. Сильная нация или выдающаяся личность в конце концов питаются природными силами, которые наиболее чисты у дикаря, ведь он, как окружающие его звери, всё ещё пьёт материнское молоко самой Природы. Отрежьте какую-то нашу деятельность от этого первозданного истока – и она окажется пустой. Народ опирается на это, и «чернь» не столь плоха, как принято считать: у неё есть здоровое чутьё. «Идите вперёд без народа, – сказал один французский депутат, – и окажетесь во мраке: их инстинкты – указующий перст Провидения, всегда нацелены на истинную пользу. Но если вы пляшете вокруг династии Орлеанов, Бурбонов или вокруг Монталамберов, а не вокруг органического принципа, пусть даже желая добра, вы в итоге работаете на личность, а не на идею, и это загонит вас в тупик».

      Лучшие истории о такой «дикой» силе мы находим у первобытных народов, у первооткрывателей, у военных, пиратов. Но кому интересны просто ссоры убийц или медвежьи драки, да льды, что крошат корабли? Сама по себе физическая мощь пуста. Снега в сугробах – дёшевы, а ценность льда видна в тропиках, знойным днём. Огонь в вулкане, в гейзерах – не роскошь, а вот скромная поленница на нашем камине – другое дело. Электричество в грозовой туче устрашает, но в «ручном» варианте даёт нам мощь. Так и с духом или энергией: их «гражданские» остатки и созидательные следы стоят дороже всех людоедов Тихого океана.

      В истории особый миг – когда дикарь только перестаёт быть дикарём и направляет всю свою первобытную силу на постижение красоты: так рождается эпоха Перикла и Фидия, ещё не распавшаяся до манерной «коринфской» цивилизации. Всё лучшее – в момент перехода, когда полнокровные «тёмные соки» ещё текут прямо из природы, но их резкость и едкость уже смягчены нравственностью и человечностью.

      Мирные успехи совершаются обычно неподалёку от войны. Пока рука ещё помнит эфес меча, пока воинская выправка видна в осанке и облике джентльмена, его духовные способности достигают вершины; суровые условия, что так сжимают и закаляют человека, отлично готовят к самым изящным видам искусства, и в мирное время это трудно воссоздать без какой-то