Руководство к жизни. Ральф Уолдо Эмерсон

должны признать, что успех – врождённая черта. Мужество, говорили древние медики (и суть их мысли верна, пусть физиология их была легендарной), зависит от «круга обращения крови». «Во время страстного порыва, гнева, ярости, при проверке силы в борьбе или сражении кровь усиленно приливает к артериям, ибо поддержание телесной мощи требует этого, и в вены уходит её мало. Постоянно так бывает у неустрашимых людей». Там, где артерии «держат» кровь, есть место смелости и приключениям; когда же кровь льётся беспрепятственно в вены, дух у человека блекнет и чахнет. Чтобы свершить нечто крупное, нужно колоссальное здоровье. Если Эрик силён и здоров, хорошо выспался, в самом расцвете тридцати лет – отправляясь из Гренландии, он возьмёт курс на запад, и его корабли достигнут Ньюфаундленда. Но подставь вместо Эрика ещё более могучего и отважного Бьёрна или Торфина – с тем же трудом корабли преодолеют не шестьсот миль, а тысячу и даже полторы и доберутся до Лабрадора или Новой Англии. Никакой случайности в итогах нет. Как и у детей, во взрослом мире одни с жаром кидаются в игру и мчатся в потоке жизни, а другие, с холодными руками, стоят в стороне; или же их втягивают в водоворот лишь те, кто способен нести на себе «мёртвый груз». Первое богатство – это здоровье. Болезнь труслива и ни на что не годится, кроме как самой выжить, экономя крохи сил. Но здоровье, полнота бытия служат сами себе и ещё переливаются через край – орошая те «русла», где у других не хватает средств.

      Всякая сила одного рода: она – часть и подобие самой природы. Ум, который «идёт в ногу» с законами природы, попадает в общий поток событий и крепнет их мощью. Есть люди, сделанные из той же субстанции, что и исторические вехи; они понимают ход вещей и могут предсказать его. Им первыми выпадают удары судьбы, так что они готовы к любому будущему. Человек, знающий людей, может свободно говорить о политике, торговле, юриспруденции, войне, религии, ибо везде люди движимы одними и теми же законами.

      Преимущество «сильного пульса» нельзя компенсировать никаким трудом, искусством или согласием. Это как климат, который без труда взращивает урожай, недостижимый ни парниками, ни орошением, ни удобрениями. Или как расположение города – Нью-Йорка или Константинополя, – для притока капитала, талантов и рабочей силы не нужно дипломатов, всё само тянется к ним, точно воды в устье. Точно так же «широкий, здоровый, мощный» ум оказывается на берегу каких-то невидимых рек, невидимых океанов, полных ладей, что денно и нощно причаливают к нему. То, за чем все охотятся, само льётся в его колени. Он как будто знает все чужие тайны заранее, предугадывает любую находку, и если не завладевает чужими идеями и фактами, то лишь потому, что по своей «массивности и вялости» считает их не стоящими лишнего напряжения.

      Эта «утвердительная» сила дана одному, а не другому, точно как один конь бежит по внутреннему порыву, а другого надо стегать кнутом. «На шее юноши, – говорил