Радиация сердца. Евгений Рудаков-Рудак

свои схроны с золотом в пользу сволочной болыневицкой революции открою.

      И пошла пальба! Командир из маузера, бойцы из винтовок начали стрелять в голубое небо. Почти все обоймы расстреляли, а орел… даже крыльями не качнул, только шире и шире нарезал круги. Плюнул командир, посмотрел на дерево, а там нет никого, ни всплеска, ни кругов на воде, только… невесть откуда полоска тумана от болотины к камышам протянулась. Посмотрел в небо, и там никакого орла не увидел. Стреляли в белый свет, как в копеечку.

      Рассказывали, что командира с бойцами срочно отправили в лазарет, оттуда отпустили по домам, как безвременно сошедших с ума от длительной и трудной борьбы с эксплуататорами трудового народа. После знающие люди рассказывали: их приводили в пример малосознательной части населения, как верных бойцов немыслимой доблести в борьбе за процветание всего революционного человечества.

      Ивана Филипповича после той поры никто не видел. Землю, большой дом, всё хозяйство когда-то очень богатого и ухоженного поместья новая власть экспроприировала, и уже нищие Ромашкины бежали от гонений Савелия и его комитета за Урал.

      Как-то дошли слухи от дальнего родственника, будто видел он мельком Ивана Филипповича в лагере на Соловках, где тот был расстрелян с группой врагов народа в 37-м году. Почему это был он, родственник только предположил, потому что с его слов, во время расстрела туман, вдруг, стеной опустился, точно как в легендах. Часть расстрелянных упала между камней в ледяную воду, их даже поднимать не стали, там никто и никогда не всплывал, а среди тех кого закапывали в яму, похожего человека точно не было, зато по берегу целый день бегали красноармейцы с винтовками. Ещё сказал, что у того, похожего на Ромашкина, по разным слухам был всегда за пазухой камень, или похожий на камень предмет. И вся родня согласились, конечно, это был Иван Филиппович, он всегда носил с собой волшебный кристалл, а значит – он живой, только на время ушел туда, откуда долгая дорога.

      …Всего этого маленький Ваня Ромашкин еще не осознавал и не понимал, хотя уже несколько раз слышал такую семейную историю. Он гордо нёс на плече ружье с надеждой, что может быть сегодня, брат Колына даст ему разок стрельнуть по уткам. Но охота не задалась, так как первый же патрон заклинил и не пошел в ствол, и это в то время, когда на чистую воду, словно дразня, из камышей выплыли несколько гусей. Они начали чиститься и плескаться метрах в 20-ти, да еще и громко гоготать, словно издевались: «Накось, выкуси, горе охотник»! У Коли даже слёзы заблестели в глазах от обиды, и он с чувством забросил в озеро старое, уже никчемное прадедовское ружьё. Пока он и Ваня доказывали что-то друг другу, не заметили, как их окутал туман, и… стало страшновато, хотя туман был не в новинку на озере, особенно рано утром. Они почувствовали тревогу и испуганно вздрагивали при каждом всплеске воды.

      – Колына, бери ружьё, и бежим домой.

      – Ага, как же найдешь его в тумане. Я метров на десять, а то и все двадцать закинул.

      – Колына,