Исповедь дилетанта. Сергей Бурлаченко

на первичную человеческую крепкость и поставили в журнал «началки» четвёрочку с крохотным, но справедливым минусом.

4

      Много лет не всегда значат много событий. В нашей семье всё шло скорее обыденно, чем ярко в смысле описательном и сюжетном. Для хорошего романа этого недостаточно. Вот и пишу роман банальный и камерный. Есть жизни для панорамы, а есть для блокнота. У писателя Андрея Битова хорошее название «Роман-пунктир». Мне подходит. Пунктир больше подразумевает, чем сообщает. Так что попробую существовать именно в таком жанре.

      Первый значок. Окончив ТХТУ, Марина получила распределение в Театр драмы и комедии на Таганке. И сразу попала в среду безумную и малопонятную. С одной стороны – театральные звёзды, с другой – мелкий штатный сор. Она относилась ко второму. Но её прихватил цепкой лапищей первый.

      Кто не работал в театре или в кино, меня, скорее всего, не поймёт. Я сравниваю ту ситуацию, точнее, её главный принцип, с умением пить, но не пьянеть. У меня такой ловкости не было. Поэтому, наверное, я всю жизнь проторчал в театре самодеятельном и не совал нос в профессиональный. Причин было две. Первая – я уже понимал, что актёр я средненький. Не московского театрального уровня. То есть жизнь моя там будет каторгой. Вторая – не мог устоять перед соблазнами. Званиями, бабками, женщинами.

      Сладкоежка!

      Вот и пил ровно столько, сколько давали мелкоте, самодеятельности, и выше головы не прыгал.

      У жены такая чуйка не работала. Потому любимовская Таганка с ходу её как бы распяла. Прямой дурки, слава богу, не было. Но появились суперпричёска а-ля девушка с претензией, джинсовая мини-юбка, почти не прикрывающая молодые ножки, шоколадные глаза типа «я на всё готова», подружка-гримёр из буйной постели когда-то живого, а ныне легенды Высоцкого, ну и всего того, что посторонние люди называют театральным развратом. Хотя это была всего лишь богемная атмосфера.

      Я старался её не замечать. Но на столе у нас появилась белая брошюрка с домашними телефонами всех штатных сотрудников Таганки с нашим номером среди других тоже.

      Марине стали звонить глубокой ночью. Жена уходила с аппаратом в кухню и там подолгу болтала.