Исповедь дилетанта. Сергей Бурлаченко

Марина молчала, как жена индейца Виннету.

      Утром я ездил в Мосгоргеотрест, после работы – в театр-студию. Репетировал пять дней в неделю, включая все выходные и праздники.

      Марина возилась с малышкой. То есть стала юной добровольной пленницей.

      Я никаких изменений в поведении жены не замечал. Потому что сам был занят до чёртиков и о душе или каких-то там сердечных трепыханиях не думал. Рано утром на молочную кухню, потом подработка разносчиком утренних газет, днём и вечером работа топографом и актёром, в промежутках магазины, поздно ночью стирка пелёнок и подгузников плюс пишущая машинка и сочинительство рассказов, повестей и пьес. И песен под гитару. Вроде хобби.

      Короче, мы с Мариной были молоды и успевали подумать обо всём, кроме наших человеческих отношений.

      Молодость ослепляет ощущениями и прячет слабые прикосновения разума. Так неопытный игрок покупается на первый успех и пропускает как бы случайные лажи, проигрыши и неувязки в течение дальнейшей игры.

      До банкротств далеко! Да и есть ли вообще у меня предпосылки банкротства?

      Однажды ночью, между ласками и шёпотами в постели (Сонька спала крепко, почти как гусеница, и наших озорничаний никогда не слышала), я вдруг почувствовал холодок противодействия от жены.

      – Что с тобой, Маш?

      Она ничего не ответила и повернулась ко мне спиной.

      Я знал, как её разнежить. Тихо-тихо касаясь губами ложбинки между лопатками, надо было обвивать её пальцы, другой рукой пощипывать то бедро, то сосок на груди.

      И что-нибудь говорить – интимное, мало приличное, запретное.

      Неожиданно Марина села, спустив босые ноги на пол. Спина её стала похожа на деревянную досочку.

      – Тебе нехорошо, Маш?

      – А тебе?

      – Я не понял. Можно по-русски?

      – Мне тоскливо сидеть целыми днями дома одной. Тебя нет, тебя где-то носит до ночи, потом ты болтаешь с друзьями по телефону, куришь, смеёшься, пишешь, сочиняешь, читаешь. Меня как будто нет. И ещё эти твои подружки! Им что, мало тебя в театре? Может быть, они скоро прямо к нам в постель залезут?!

      Такого я от Марины не ожидал.

      А она добавила:

      – Я не выдержала и позвонила на телефон доверия. Рассказала, что схожу с ума. А психолог посоветовал мне: терпите! Ваш муж артист, у него безумная профессия. Он всегда будет где-то не с вами, а вы будете его ждать. Успокойтесь и наберитесь сил. Вы выбрали нелёгкий путь. Но он ваш по вашему собственному выбору. Смиритесь с этим.

      В общем, та ночь была нелёгкой. К утру мы так устали от разговоров, что еле услышали крики Сони из кроватки. Маринка на ощупь кинулась её кормить, а я вслепую поканал в проклятый Геотрест на службу.

      Чёрт его знает, но, может быть, именно тогда начала моститься дорога в будущую пропасть?

      Не знаю.

      Весной к нам в гости приехала родственница Марины из Минска. Мы поселили тётю Лену на софе за шкафом. Помню светловолосую голубоглазую женщину лет двадцати пяти, неспешную, белорукую, крепкую пышным телом и мало говорящую