Матильда. Любовь и танец. Татьяна Бронзова

язык, Феликс озабоченно спросил: – Джон, а вы всё понимаете, что я вам говорю?

      – О, да! Я понимай! Юля и Маля танцуй!

      Матильда, заливисто расхохотавшись и прокричав сквозь смех: – Мы танцуй! Мы обе танцуй! – неожиданно сделала красивый пируэт, выйдя на арабеск. Юбка поднялась, и восхищенный Джон онемел, увидев её голые ножки. Ему было видно больше положенного.

      – Очень красиво танцуй! – восторженно проговорил он, зачарованно глядя на Матильду.

      Феликс хмыкнул на реплику Джона, хорошо понимая, что юношу вдохновили не только пируэты дочери. Он постучал его по плечу:

      – Ну, что? Наперегонки? – предложил он, а девочкам приказал: – А вы – марш в дом! Помогайте матери с обедом.

      Увлекая Джона за собой, Феликс Иванович поплыл в глубину купальни, и юноша, отчаянно стуча ногами по воде и образуя фонтан брызг, послушно последовал за ним.

      – Ладно, крёстный, мы пойдем, – с улыбкой проговорила Маля, послав ему воздушный поцелуй. – Маме действительно надо помочь.

      Девушки пошли в сторону особняка, о чем-то разговаривая. Хорошо был слышен заливистый смех Матильды. Строкач вышел на берег и присоединился к Юзефу, устроившись под тентом на соседнем шезлонге.

      – Всё-таки у тебя сестра неисправимая кокетка. С пеленок строит всем глазки. Когда она хоть немного повзрослеет? – глядя вслед сестрам, произнес он.

      – Никогда! – ответил юноша. – Такая уж она от рождения. Мужчины обречены.

* * *

      За обедом Матильда веселилась, поддевая Джона по всякому поводу, и, прощаясь, пригласила его на свой день рождения.

      – Обязательно приезжайте, – поддержала дочку Юлия Яновна. – Это будет девятнадцатого августа. Малечке исполнится четырнадцать лет.

      – Приезжайте. У нас тут всегда весело, будут фейерверки, – пригласил юношу и Феликс Иванович.

      Глава 7

      Как всегда, в этот праздничный день на кухне с раннего утра рубили, варили, жарили, коптили. Маля, нарядившись в новое нежно-розовое платье из крепдешина и розовые атласные туфельки, сидела перед зеркалом, а Юляша делала ей прическу.

      – Вижу коляски, – сообщила она Матильде, глядя в распахнутое настежь окно. С того места, где она стояла, хорошо была видна дорога к дому. – Гости уже едут с вокзала.

      – Ты не отвлекайся, – посетовала Маля, – а то приколешь всё вкривь и вкось!

      Когда Юляша закончила своё парикмахерское творение на голове у сестры, та, придирчиво оглядев себя в зеркале, заявила:

      – По-моему, здесь чего-то не хватает, – и буквально через пару секунд воскликнула: – Ну, конечно! Мне в волосы нужен розовый цветок в тон платья. Тогда мой внешний вид будет абсолютно завершен!

      – Что тебе принести? Астру или розу? – тут же согласилась Юляша.

      – С розой я буду похожа на испанку или цыганку, – любуясь своим отражением, заключила Матильда. – Лучше принеси три маленькие астрочки.

      Сестра вернулась довольно быстро и, прикалывая крохотный букетик к её волосам, вдруг сообщила