Хозяйка расцветающего поместья. Наталья Шнейдер

товаром ведра с водой, как будто влаги от реки мало было. Предложения подсушить товар магией, чтобы не завелась плесень, он не оценил.

      Похоже, у «сидельцев» была своя агентурная сеть из мальчишек, болтавшихся на набережной, и весть о придирчивой барыне разнеслась по рынку, потому что как раз после лодки с паклей обманывать меня перестали. Или стали делать это так изощренно, что я не заметила.

      Бортник, продающий воск, свечи и мед с небольшой лодчонки, оказался честен. От тепла моих пальцев воск стал мягким, начал издавать легкий медовый аромат, а когда я сбросила с пальцев искру, загорелся ровно, без копоти. И свеча, когда я зажгла одну, взятую из груды таких же, не коптила. Мед тоже был хорош, хоть и засахарился, как ему полагалось к этому времени. Все же я взяла немного, на пробу: в таких условиях примесь муки особо не проверишь. Если дома окажется, что глаза и язык меня не подвели, пошлю кого-нибудь к нему купить побольше, чтобы увезти в усадьбу.

      – Домой, – сказала я наконец.

      – Не серчайте, барыня, но сперва к модистке и за шляпками. Так барин велел, ежели вы сами не вспомните. И еще велел с вами не спорить, просто делать по-евойному.

      Вот, значит, как? Что ж, я тоже спорить не буду, просто сделаю по-своему. Тем более что легкомысленные Настенькины платьица мне самой не нравились. Так что я с чистой совестью позволила модистке навязать мне бальное платье, только не из полупрозрачного шифона, а нормальное, плотное; закрытое платье для летних прогулок в усадьбе, даром что летом мне будет не до прогулок, и платье для верховой езды, которое дополнялось жакетиком, обрезанным под грудью, и панталонами со штрипками.

      Эти панталоны и навели меня на мысль.

      – Мне нужно еще три-четыре платья. Особенных. Вот такой длины. – Я показала себе над коленом.

      У бедной модистки глаза полезли на лоб. Она даже не сразу нашлась, что ответить, а я продолжала:

      – И к ним шароварчики. Не очень широкие, но достаточно свободные, чтобы не мешать работать в саду.

      И пусть только Виктор попробует сказать, что в таком наряде видно что-то лишнее!

      Модистка кое-как обрела дар речи.

      – Но… Но это же невозможно! Будет скандал! Князь Северский…

      Я захлопала ресницами.

      – Я же не собираюсь заставлять князя это носить!

      Женщина закашлялась. Я осторожно постучала ее по спине, но, кажется, это только ухудшило дело.

      – Если вы боитесь, что князь не оплатит счета за такие наряды… – начала было я.

      – Князь всегда платит по счетам, – покачала головой модистка. – Но каков будет скандал в свете!

      – Я не собираюсь выходить в этих нарядах в свет. Они нужны мне для работы в саду.

      У модистки сделалось такое лицо, что я испугалась, как бы она не помчалась за Иваном Михайловичем. Но, похоже, портниха решила, что с сумасшедшими лучше не спорить. Так что она согласилась пошить мне костюмы, два из теплой