Пять женщин, предавшихся любви. Ихара Сайкаку

ее время уже ушло.

      Следующей была девушка всего четырнадцати лет, с удобством расположившаяся в носилках. Свободно спадающие назад волосы на концах чуть подвернуты и перевязаны сложенным в несколько раз куском алого шелка, а спереди разделены пробором, как у юноши, и на макушке подхвачены бумажным жгутом золотого цвета. В них небрежно воткнут нарядный гребень размером больше обычного.

      Красота этой девушки настолько бросалась в глаза, что не было необходимости описывать ее подробно.

      Нижнее платье из белого атласа разрисовано тушью, верхнее – из той же материи, но переливчатое, с вышитым павлином, который просвечивает сквозь наброшенную сверху сетку из китайской ткани.

      К этому тщательно обдуманному туалету – мягкий пестрый пояс, на босых ногах – обувь с бумажными завязками. Модную шляпу за ней несут слуги, а сама она заслонилась веткой цветущей глицинии и словно без слов говорит: любуйтесь, кто еще не видел цветка…

      Всех красоток, что перевидали сегодня, сразу затмила она. Всем захотелось узнать ее имя, и проходящие ответили: «Это барышня из знатного дома, с проезда Муромати. Ее прозвали „новая Комати“».

      –Да, поистине это прелестный цветок!– решили повесы и лишь много спустя узнали они, что у этого цветка «напрасно осыпались лепестки».

      Предательский сон

      Известно, что холостому мужчине доступны все развлечения, но даже и ему вечерами становится тоскливо без жены.

      Так было и с неким придворным составителем календарей. Долгое время он оставался холостяком. И это в столице, где нашлись бы женщины и на разборчивый вкус! Но он желал найти жену, выдающуюся и по душевным качествам, и по внешности, поэтому трудно было ему подобрать подругу себе по сердцу.

      В конце концов его «обуяла тоска, и как плавучая трава» ищет, к чему ей прибиться, так и он принялся искать, на ком ему остановить свой выбор.

      Тут до него дошли слухи о той, которую прозвали «новой Комати», и он отправился взглянуть на нее. А когда увидел, то сразу уверился: вот она, заслонявшая лицо веткой глицинии, что выделялась своей «неуловимой прелестью» даже среди многих женщин, привлекавших внимание на заставе у Сидзё прошлой весной.

      «Это то, что мне нужно!» – решил он и, воспылав, так поспешно взялся за устройство своих брачных дел, что смешно было смотреть на него.

      На улице Симо-татиури-карасумару, одной из тех, которые ведут ко дворцу, жила тогда известная всем сваха О-Нару, по прозвищу Говорливая. Вполне полагаясь на эту сваху, составитель календарей попросил ее позаботиться о свадебном бочонке, а когда все было готово, выбрал благоприятный день и взял свою О-Сан в жены.

      С тех пор ни первые цветы вишен весной, ни ранняя осенняя луна не привлекали его взора – так он был поглощен супружескими обязанностями.

      Год за годом прошло около трех лет.

      О-Сан уделяла много внимания рукоделию, за которым женщины проводят дни с утра до ночи. Она самолично возилась с индийской пряжей, а служанок сажала