Африканский тиран. Биография Носорога. Начало. Лоф Кирашати

думаю, ещё прокатимся, проверим.

      – Хорошо. А что с трупами. Пустил в дело?

      – Не лучшая тема для дня рождения, – заметила Таонга, хотя Фураха слушал, затаив дыхание.

      – Пустил. Покупателя неплохого нашёл.

      – Ты про Эмеку? Я его знаю.

      – Нет, он дешевит, похоже. В Уганде нашёл. Кстати, спасибо, что напомнил. – Кифару сделал вид, что спохватился, сунул руку в сумку, в которой принёс братцу подарок – игрушечный пистолет, и достал увесистую пачку денег. – Это вам, на хозяйство.

      – Тут еда, нехорошо, – снова повысила голос Таонга. – Деньги грязные.

      – С каких это пор ты такой брезгливой стала? – сказал отец и по-хозяйски забрал пачку, добавив: – Молодец.

      Мазози Кифару никаких денег не давал и подарков не делал. Она и не ждала. Предлог был прост: её деду не следовало знать об их связи. Он наверняка догадывался, однако если она продемонстрирует ему свою независимость, за последствия никто ручаться не мог. Поэтому лучше было избежать лишних провокаций. С другой стороны, Кифару прекрасно понимал, что за деньги можно купить любую красавицу, а вот когда твои прихоти исполняют просто так – это действительно дорогого стоит.

      А прихоти естественным образом множились.

      Некоторые могли даже выдать их связь куда красноречивее, чем какое-нибудь колечко, но поскольку речь шла, например, о рубцах от плётки на ягодицах, обычно прикрытых одеждой, дед не должен был их видеть, а если бы и увидел, то не мог бы никому в этом признаться, чтобы начать прилюдные разборки.

      С каждым свиданием Кифару смелел, а Мазози становилась всё отчаяннее. Как-то вечером, когда уже достаточно стемнело, они занялись любовью прямо под звёздами, на крыше башни. Мазози умела хранить молчание, даже когда её пороли, поэтому не проронила ни звука, однако окажись поблизости какой-нибудь глазастый прохожий, он бы наверняка заметил странное движение там, где ему быть не положено.

      Единственное, о чём Мазози даже в такие минуты не забывала, так это про свою ответственность перед дочерью, поэтому старалась не задерживаться допоздна и сёзно просила, чтобы Кифару её отпустил.

      Однажды он ей запретил уходить, просто так, из прихоти, и она не осмелилась ослушаться. Осталась лежать, раскинувшись на кухонном столе, и безропотно ждать, пока он подравнивал ножницами густой комок волос под дрожащим животом. И только когда с улицы явственно донеслись крики Узури, звавшей мать, Кифару больно укусил добровольную рабыню за сосок и позволил убежать домой, едва успев накинуть длинную рубаху.

      Золото

      Чак оказался неплохим партнёром. Он больше к шкурам не придирался, при покупке очередной партии всех своих специалистов не приглашал, ограничиваясь собственным заключением, и исправно платил.

      Правда, крокодилов на острове становилось с каждой неделей всё меньше, шкур – тоже, и Кифару призадумался о том, чем заняться в дальнейшем, если не их разведением.