Стрелец. Дмитрий Ежов

подытожил я.

      – Верно. Я буду ждать тебя с рассветом у западного выезда из лагеря, – сказал Михаил Петрович.

      – Вот и славно. Желаю вам удачи, с Богом, – сказал Тимофей Иванович и перекрестил нас, а затем, слегка пошатываясь, пошел к себе в землянку.

      Я же распрощался с сотником и пошел к своим людям, по пути проклиная судьбу. Злость овладела мной, и я даже грешным делом подумал, не убить ли по тихому Тетерина, но, дойдя до своей полусотни, немного остыл и понял, что это не решит проблемы, а только все ухудшит.

      Моя полусотня тем временем успела позавтракать, и многие уже улеглись спать. Мне было совестно прерывать их заработанный отдых, но нам было необходимо выполнить работу. После того как все собрались вокруг меня, я рассказал им о том, что через пару часов мы должны будем выехать в поход вслед за ливонским войском. В ответ на это воздух сотрясли раскаты брани, вызванные негодованием уставших людей, но вскоре все затихло и люди были готовы выполнять приказ.

      Первым делом мы собрали припасы для похода, да так много, что я стал опасаться за здоровье лошадей, однако, пересчитав мешки, пришел к выводу, что еды нам хватит едва на десять дней, и решил оставить все как есть. Кроме того, у нас осталось восемь свободных лошадей, оставшихся от убитых и раненых товарищей. Эти самые восемь лошадей мы начали использовать как кошевых, и они приняли на себя солидный кусок поклажи.

      В общем, через два часа мы были готовы к выходу, но меня омрачило лишь состояние нашего оружия, точнее, отсутствие запасов пороха и пуль. Можно было решить эту проблему, съездив в Юрьев, но у нас не было времени, так что с собой мы взяли только двадцать два заряда на каждого стрельца. Этого, конечно, было недостаточно для нашего похода, и я лишь надеялся, что нам удастся пополнить свои запасы пороха за счет противника. Но, как бы то ни было, к рассвету моя полусотня конной стояла у западной сторожи лагеря в ожидании гдовской сотни, и надо отдать им должное, ждать их долго не пришлось.

      Гдовская сотня специально собиралась для помощи Юрьеву и прибыла сюда только неделю назад, но была при этом одной из самых боеспособных. Сотня насчитывала восемьдесят три сына боярских при семидесяти четырех послужильцах, а вместе с кошевыми гдовцев насчитывалось более двухсот. Такой сильный конный отряд был серьезной угрозой в набегах, а совместно с моей полусотней мог устроить серьезные проблемы врагу.

      – Михаил Петрович, моя полусотня готова и можем идти вместе с вами, – обратился я к сотнику, выехав к нему на встречу.

      – Вижу, – ответил сотник, – Василий, можешь звать меня просто Михаил.

      Я кивнул в знак согласия.

      – Дозоры в дороге будут держать мои люди, а ты со своими стрельцами пристраивайся вслед основному отряду, – повелел сотник. – И гляди, не отставай – ехать будем быстро.

      В таком порядке мы и выехали из лагеря, и Михаил тут же дал понять, что не шутил, погнав лошадей почти вскачь. При такой скорости мы достигли брошенного ливонского лагеря еще до обеда, а к вечеру из передового дозора сообщили, что догнали сторожу ливонцев.