Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен Коткин

наделял власть средствами бюрократического контроля над рабочими местами трудящихся, их жильем и питанием. Более того, против бастующих работала государственная монополия в печати, на радио и в публичной сфере. Но что самое главное, бастующие были пойманы в ловушку социалистического лексикона классовой борьбы [615]. Каганович в своем отчете для Сталина тоже прибегал к штампам, однако в отличие от рабочих режим, прибегая к большевистскому языку, черпал из него силу: в условиях «капиталистического окружения» Каганович мог заявить, что рабочие, критикуя действия властей, играют на руку империалистам. Посредством угроз он заставил большинство бастующих возобновить работу, после чего ОГПУ арестовало организаторов забастовок и должностных лиц, обвиненных в сочувствии рабочим [616].

      Вынужденные уступки, частные извинения

      В ходе первомайских парадов 1932 года советский режим впервые публично продемонстрировал успехи в деле механизации Красной армии, причем не только в Москве, но и в Ленинграде, Харькове, Киеве, Тифлисе и Хабаровске [617]. В тот же день дала ток первая очередь Днепрогэса, и этот запуск обошелся без осложнений. («Мы говорим с крыши величайшей большевистской победы», – надрывалось советское радио [618].) Однако ни танки, ни электричество не могли ни накормить, ни одеть рабочих [619]. 4 мая Сталин провел на Политбюро дискуссию, итогом которой стало снижение заданий по хлебозаготовкам и согласие на рекомендованную специальной комиссией закупку сотен тысяч голов скота в Монголии, Западном Китае, Иране и Турции [620]. 6 и 10 мая режим издал указы о сокращении задания по хлебозаготовкам для колхозников и оставшихся крестьян-единоличников с 22,4 до 18,1 миллиона тонн. В то же время задание для совхозов было поднято с 1,7 до 2,5 миллиона тонн, и новое общее задание было установлено на уровне 20,6 миллиона тонн. Это составляло всего 81 % от реальных поставок в 1931 году. В указах даже запрещалась дальнейшая ликвидация единоличных крестьянских хозяйств, приказывалось вернуть конфискованный скот и положить конец беззаконию и говорилось, что после выполнения заданий по сдаче государству хлеба нового урожая (в качестве крайнего срока устанавливалась дата 15 января 1933 года) крестьяне были вправе продавать излишки непосредственно потребителям на «колхозных рынках» [621].

      Это происходило во сне или наяву? Еще совсем недавно, на партийном пленуме в октябре 1931 года, Микоян от имени Сталина решительно отверг все предложения разрешить сельскую торговлю по рыночным ценам после выполнения обязательств перед государством [622]. А теперь крестьянам разрешалось иметь коров (но не лошадей), обрабатывать свои семейные наделы и продавать значительную часть плодов своих усилий по рыночным ценам [623]. Вообще говоря, частная собственность на средства производства оставалась под запретом (семейные наделы нельзя было продавать и передавать по наследству). И все же выходило, что крестьянам нужно создавать

615

Kotkin, Magnetic Mountain. В 1937 г. в Иваново было отмечено всего три случая остановки работы с участием очень малого числа людей, протестовавших против повышения норм выработки и нехватки продовольствия. Rittersporn, Anguish, 233 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 230. Л. 87).

616

Впоследствии, читая последние номера «Правды», Сталин рассердился на верного ему Ярославского из-за статьи (от 31.05.1932), в которой признавался факт забастовок в Иваново, несмотря на то что главным виновником выставлялось и без того уже уволенное местное партийное руководство, поскольку считал, что признания подобного рода вооружают врагов, позволяя им говорить о «новом Кронштадте». Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 120–122 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 11, 12–12 об.: 05.06.1932), 139, сн. 1 (Ф. 17. Оп. 3. Д. 887. Л. 9); Хромов. По страницам. С. 34–35. Политбюро осудило статью Ярославского и вывело его из редколлегии «Правды».

617

Berson, Sowieckie zbrojenia moralne, 7. Берсон под псевдонимом Отмар работал в Москве корреспондентом Польского телеграфного агентства и Gazeta Polska, пока его не выслали из страны в 1935 г.

618

Rassweiler, Generation of Power; Горяева. Великая книга дня. С. 256–257.

619

3 мая Сталин принял корреспондента International Herald Tribune, вновь заявив ему, что СССР заинтересован в расширении торговли с США, и сказав, что в ходе грядущей второй пятилетки «легкая индустрия будет развиваться в гораздо больших размерах, чем до сих пор». Сочинения. Т. 13. С. 139 (Ральф Барнс). В более широком плане см.: Mahoney, Dispatches and Dictators. Сталин почти не участвовал в составлении второго пятилетнего плана, за это отвечали Молотов, Куйбышев и Орджоникидзе, но его дальнейшее рассмотрение не могло происходить без его согласования.

620

Кроме того, советские власти планировали ввезти 10 тыс. голов породистого скота из Южной Америки, Германии и Англии. Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 138; Кондрашин и др. Голод в СССР. Т. 1. Ч. 2. С. 290–291 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 114, 124). В тот же день Политбюро постановило выселить 38 300 кулацких семей, но десять дней спустя вместо этого было решено ограничиться точечными арестами «злостных элементов» в деревне. Данилов и др. Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 367 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 134). На 5 мая 1932 г. пришлось 30-летие «Правды», которое отмечалось без упоминания имени Бухарина, редактировавшего ее в течение 12 лет. Medvedev, Nikolai Bukharin, 49.

621

Вскоре режим уточнил, что такая торговля должна «производиться по ценам, сложившимся на рынке». Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 138 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 883. Л. 9), 140; Собрание законов. 1932. № 1. Ст. 190; Собрание законов. 1932. № 33. Ст. 195; Партийное строительство. 1932. № 11–2. С. 50; Коллективизация сельского хозяйства. С. 411–413, 416–417; Хлевнюк. Политбюро. С. 58–59 (без ссылки на источник). Октябрьский указ 1931 г. разрешал крестьянам торговать зерном по «кооперативным ценам». Дополнительные указы, изданные после 6 мая 1932 г., снижали задания по заготовкам другой сельскохозяйственной продукции. Горелик, Малкис. Советская торговля. С. 125; Whitman, “Kolkhoz Market,” 387. С 15 января 1933 г. режим дозволил и свободную торговлю мясом.

622

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 484. Л. 36–46. «…мы еще имеем базары не советские, а просто частные базары… Почти в каждой станице, почти в каждом городе, – сетовал на XVII партийной конференции северокавказский партийный босс Шеболдаев. – Эти базары не только не делают из единоличника социалиста, но и мешают иногда ему стать колхозником». XVII конференция ВКП(б). С. 210.

623

Davies, Crisis and Progress, 187–90. Если в 1929 г. цены (черного) рынка на зерно превышали государственные закупочные цены вдвое, то в 1932 г. этот разрыв был уже 28-кратным. Ellman, “Did the Agricultural Surplus Provide the Resources for Increased Investment in the USSR during the First Five-Year Plan?” Economic Journal 85 (1975): 844–63 (table 6); James R. Millar, “Mass Collectivization and the Contribution of Soviet Agriculture to the First Five-Year Plan: A Review Article,” Slavic Review 33/4 (1974): 750–66.