Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен Коткин

Впрочем, показательно, что Сталин не выступал в роли инициатора хотя бы каких-либо из этих уступок; к тому же от него неизменно исходили жесткие напоминания о необходимости безусловного выполнения установленных центром заданий по поставкам и о вероломных капиталистах [629]. В отличие от Ленина в 1921 году Сталин не желал допускать «отступления» или неонэпа [630]. В таком подходе отражалось его нежелание признавать любые свои ошибки, стремление сохранить свой авторитет первого лица системы и полная идеологическая неуступчивость [631].

      Резкий контраст с СССР составляла Монголия, советский сателлит. Фанатики из Монгольской народной партии, подзуживаемые советниками из Коминтерна, объявили «классовую войну» «феодализму», конфискуя поместья, подвергая разграблению буддистские монастыри, убивая знатных людей и лам и принуждая скотоводов к коллективизации [632]. Погибла по крайней мере треть поголовья скота – главного богатства страны. Резко выросла инфляция, наблюдалась нехватка многих товаров. Весной 1932 года в обстановке слухов о том, что либо престарелый панчен-лама (находившийся в тибетском изгнании), либо японцы приведут войска для освобождения Монголии от коммунистической оккупации, четыре провинции на северо-западе страны были охвачены восстаниями, во главе которых стояли ламы [633]. Восстания застали Сталина врасплох («Последние телеграммы сообщали об успехах; соответственно, такое неожиданное и резкое ухудшение необъяснимо»). Из СССР в Монголию были направлены потребительские товары и десять истребителей, расстреливавших повстанцев с воздуха; всего погибло около 1500 человек. Перед лицом уничтожения повстанцы предавались убийствам и каннибализму [634]. 16 мая Политбюро осудило монгольскую партию за «слепое подражание политике советской власти в СССР». Властям Монголии было приказано отказаться от коллективизации кочевников, создать «всенародное правительство» и публично отказаться от некапиталистического пути развития в текущих монгольских условиях. Этот поворот был утвержден на пленуме Монгольской народной партии и окрещен «новым курсом» [635]. Это был полный откат, какого Сталин не потерпел бы у себя в стране.

      В кольце паникеров

      Могли ли эти вынужденные уступки спасти положение, оставалось неясно. «…поздно Сталин додумался торговать с колхозами, – утверждал, согласно донесению ОГПУ, один рабочий из Минска, – если бы он додумался об этом в 1929–1930 годах, куда лучше было бы, а теперь из этого ничего не выйдет, потому что у крестьян ничего нет, все уничтожено» [636]. Общесоюзных запасов продовольствия и фуража хватило бы примерно на месяц, причем на Украине, Северном Кавказе и Нижней Волге их было еще меньше. Напуганный Куйбышев 23 мая 1932 года написал синим карандашом сверхсекретную записку, в которой предлагал урезать нормы снабжения даже для самых приоритетных категорий получателей («особый список» и «список № 1»).

629

В указе от 20 мая 1932 г., согласно которому снижались налоги на легальную колхозную торговлю, местным должностным лицам приказывалось не допускать «открытия магазинов и киосков частными торговцами» и добавлялось, что «посредники и спекулянты, пытающиеся жить за счет рабочих и крестьян, должны быть повсюду искоренены». Ball, Russia’s Last Capitalists, 81, ссылка на: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. В 16 т. (М.: Политическая литература, 1967). Т. 2. С. 388–389.

630

Среди советских должностных лиц после начала сплошной коллективизации шли дискуссии о рынке, но факт этих дискуссий может вводить в заблуждение. Например, на XVII партийной конференции (январь-февраль 1932 г.) идеолог Алексей Стецкий упоминал о необходимости «развивать советскую торговлю, советский рынок», но он имел в виду торговлю и рынки, контролируемые государством. XVII конференция ВКП(б). С. 193. На январском пленуме 1933 г. Сталин, говоря о месте торговли в социалистической экономике, подчеркивал, что это «не возврат к нэпу». Бордюгов, Козлов. Диалектика теории и практики социалистического строительства. С. 14 (ссылка на неназванный партийный архив).

631

Davies, Stalin-Kaganovich Correspondence, 11–2.

632

Sandag and Kendall, Poisoned Arrows, 72–3. О коллективизации в Монголии см.: Зеленин. Сталинская «революция сверху». С. 11 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 9. Л. 73).

633

Bawden, Modern History of Mongolia, 290–327. Список восстаний монголов против советского господства приводится в: Misshima and Goto, Japanese View of Outer Mongolia, 16–24. В результате чистки численность Монгольской народной партии сократилась примерно с 40 тыс. до 11 тыс. человек. Лхамсурэн. Очерки истории Монгольской народно-революционной партии. С. 147.

634

16 марта 1932 г. одновременно с приказом об отправке товаров при Политбюро была создана постоянная комиссия по Монголии во главе с Постышевым и с участием Ворошилова, Карахана и Элиавы. 23 апреля были утверждены инструкции для советского вице-консула Охтина. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 18–20, 31, 92, 111–112; Baabar, Twentieth-Century Mongolia, 282–325 (особ. p. 317).

635

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 113; Terayama, “Soviet Policies toward Mongolia,” I: 37–66. Сталин предстает в этих документах как человек, пытающийся навести порядок среди донесений, противоречащих друг другу, и в то же время дающий выход своему гневу.

636

Кондрашин и др. Голод в СССР. Т. 1. Ч. 2. С. 152–155 (ГА Минской обл. Ф. 164п. Оп. 1. Д. 132. Л. 546–549).