Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен Коткин

срочно отправить зерно в Западную Грузию [505]. Невозможно было предугадать, какой донос мог привлечь внимание Сталина [506]. Он даже мог встать на защиту функционеров, когда видел в них жертву сведения счетов [507]. До него дошло известие о том, что под стражу заключен один из его преподавателей из Тифлисской семинарии, 73-летний Николай Махатадзе. «Знаю его по семинарии и думаю, что [он] не может быть опасным для соввласти, – писал Сталин Картвелишвили в Тифлис. – Прошу освободить старика и сообщить результаты» [508].

      Сейчас главным заместителем Сталина в партии был 38-летний Каганович, который впервые всем руководил в отсутствие диктатора. Сталин гордился, как он выразился в письме Кагановичу, «нашей руководящей групп[ой], исторически сложившейся в борьбе со всеми видами оппортунизма», и гневно реагировал на раздоры в ней [509]. «Насчет Молотова я не согласен с тобой, – писал он Орджоникидзе (11 сентября 1931 года). – Если он травит тебя или ВСНХ, поставь вопрос в П[полит]Б[юро]. Ты хорошо знаешь, что ПБ не даст травить тебя или ВСНХ ни Молотову, ни кому бы то ни было. Во всяком случае ты не менее виновен перед Молотовым, чем он перед тобой. Ты его назвал „негодяем“, что не может быть терпимо в товарищеской среде. Ты игнорируешь его, СНК… Не думаешь ли ты, что Молотов должен быть исключен из той руководящей верхушки, которая сложилась в борьбе с троцкистско-зиновьевским и бухаринско-рыковским уклонами?.. Конечно, у Молотова есть недостатки… Но у кого нет недостатков? Все мы богаты недостатками. Надо работать и бороться вместе – работы хватит на всех. Надо уважать друг друга и считаться друг с другом». Вскоре недовольный Сталин вновь отчитывал Орджоникидзе: «Совместная работа во что бы то ни стало! Сохранение единства и нераздельности нашей руководящей верхушки! Понятно?» [510]

      В Сочи Сталин жил на горной даче «Зензиновка» и измерял различия в температуре между ней и расположенной в низине даче «Пузановка», вспоминая дни свой молодости, когда он работал метеорологом в Тифлисской обсерватории. Надя снова уехала рано; у нее начались занятия. «У нас тут все идет по-старому: игра в городки, игра в кегли, еще раз игра в городки и т. д.», – писал он ей, нежно называя ее «Татькой» (09.09.1931). Надя отвечала, что нормально доехала до угрюмой столицы. 14-го числа он писал снова: «Хорошо, что [ты] научилась писать обстоятельные письма… В Сочи – ничего нового. Молотовы уехали. Говорят, что Калинин собирается в Сочи… Скучновато только. Как ты поживаешь? Пусть Сетанка [Светлана] напишет мне что-нибудь. И Васька тоже. Продолжай „информировать“. Целую». Девятилетний Василий 21 сентября написал отцу, что он катается на велосипеде, разводит гуппи и снимает новой камерой. Сталин писал Наде о визите Кирова. «Был раз (только раз!) на море. Купался. Очень хорошо! Думаю ходить и впредь». Надя писала в ответ: «…пошлю книгу Дмитриевского „О Сталине и Ленине“ (это невозвращенца)… я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о

505

Два дня спустя он велел Кагановичу ознакомить членов Политбюро с телеграммой, в которой диктатор на основе других полученных им сообщений обвинял Микояна во лжи относительно зерновых складов для чаеводов и табаководов («Кто прав и кто вводит в заблуждение ЦК?»). Микоян ответил, что он писал правду и не выдавал за хлебные склады другие постройки; Сталин не поверил ему, вынудив разгневанного Микояна подать просьбу об отставке («Дорогой Сталин!»). Сталин разрешил этот инцидент, раскритиковав снабженцев за бюрократизм и приказав Кагановичу принять меры к тому, чтобы за строительством зерновых складов в Западной Грузии проследила Рабоче-крестьянская инспекция, а также начальник кавказского ОГПУ Берия. Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 51–52 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 14–18); Хромов. По страницам. С. 35–36 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 8–8 об. 14–15); Павлов. Анастас Микоян. С. 83–84 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 1. Д. 134. Л. 2, 5: 12.09.1931); РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 72–73.

506

2 февраля 1931 г. до Сталина каким-то образом дошло письмо А. Ф. Андреева, ветерана Красной армии из села Здоровец Центрально-Черноземной области, утверждавшего, что он сражался на фронтах Гражданской войны с белыми, был ранен, вернулся в родное село к своей бедной семье, стал сельским корреспондентом и продолжил борьбу, но ему создают помехи местные должностные лица, изгнавшие его из колхоза. «Теперь все эти преступники, работа которых мною разоблачалась через печать, добились того, что меня… арестовали… не предъявив даже причин ареста». Он писал о бесплодных заявлениях районному прокурору и в ОГПУ. «Я водил в бой с белогвардейцами роты, батальоны и полки не для того, чтобы теперь через этих же белогвардейцев сидеть под арестом». Сталин написал на письме: «Тов. Ягоде. Просьба немедля двинуть кого-либо из Ваших людей (совершенно надежного) и по-большевистски – честно, быстро и беспристрастно разобрать дело и „невзирая на лица“». Виноградов. Генрих Ягода. С. 351–353 (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 11. Л. 138–140); Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 260–261 (АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 171. Л. 2–3). Андреев (г. р. 1894) был оправдан и вновь принят в колхоз. (Впоследствии его арестовали в 1942 г. и приговорили к десяти годам исправительно-трудового лагеря.)

507

См. дело Константина Румянцева, начальника Артемовского угольного треста в Донбассе, в котором Сталин выразил недоверие своему свояку Реденсу (начальнику украинского ОГПУ) и его мотивам: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 42. Л. 104. Румянцев (г. р. 1891), в 1931 г. награжденный орденом Ленина, на следующий год погиб в авиакатастрофе.

508

Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 284 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 70: 19.09.1931).

509

Хлевнюк. Политбюро. С. 84 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 100. Л. 101). Помимо Орджоникидзе, Сталина также беспокоил Куйбышев, страдавший алкоголизмом и тоже конфликтовавший с Молотовым.

510

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 779. Л. 21–23: 11.09.1931; Л. 32–33: 04.10.1931. «Серго очень не любил Молотова», – вспоминал Микоян. Но предметом разногласий обычно были не ключевые принципы, а ведомственные интересы. Микоян. Так было. С. 324, 520; Rees, Decision-making in the Stalinist Command Economy, 262–74.