Трансформация чувств. Анна Маг

сплетен». А кто теперь защитит ее, Олю? «Может, признаться матери? – подумала Лялька. – Да она меня убьет! Ногами забьет, как будто я животное. Возненавидит и выгонит из дома, как она говорила всю жизнь. Вот оно – “в подоле”. Аборт невозможен, признание – тоже. Никого нет, и никто не поможет. Расплачивайся за самую большую глупость. Сама виновата!»

      Лялька взяла в руки зеленые бумажки – триста долларов США. Столько стоила жизнь Маэстро. Точнее, она, видимо, вообще ничего не стоила. Столько стоит ее жизнь. Триста баксов.

      До родов оставалось два месяца. Как раз сейчас ребенок набирает вес, процесс необратим, и живот растет не по дням, а по часам. «Значит, домой больше не поеду, – решила Лялька. – Надо что-то придумать».

      Она просто стала звонить матери каждый день и обещать, что на этих выходных точно будет, но, естественно, не приезжала. Мать верила, что много занятий, верила, что Лялечка «заболела», верила, что подтягивает однокурсников… Родители всегда верят в то, что им удобно.

      Преподаватели заметили Лялькину беременность и переглядывались. Ничего не знавшая до этого Танька выпучила глаза и смотрела то на живот, то Ляльке в лицо.

      – Да, да! Не показалось.

      – А что делать-то будешь?

      – Рожать. Другой способ знаешь?

      Танька обиделась.

      Лялька ни с кем не общалась. Замкнулась и просто училась. Училась, пока можно. По ее подсчетам ребенок должен был родиться до десятого ноября. Естественно, ни к каким врачам она не ходила и никаких анализов не сдавала. Сначала решила, что вызовет скорую и поедет рожать, куда повезут. Потом ясно осознала, что сообщат матери, и тогда все – конец фильма! «Всех любила, звали Лялькой». Нельзя, чтобы мать узнала…

      Придумала поехать в Воскресенку. И это решение показалось ей единственно верным, разумным и правильным.

      Утро первого ноября выдалось на славу. Снег уже лежал мягким ковром, пахло свежестью. Солнце слепило: светило, но совсем не грело. Впрочем, настроение это никому не портило.

      В моду вошли шапки-хомуты под названием «труба». Может, дань эпохе, а может, и вправду напоминало трубу. Девочки очень полюбили эту модель за несложную вязку и возможность украсить свой скудный гардероб. Навязали всех цветов – и менялись. Тепло и недорого! То, что надо для студенчества.

      У Ляльки «трубы» не было. То есть она была, но в другом смысле этого слова. А так она куталась в шаль, подаренную Верой, с головой и не расставалась с нею.

      На первой паре Лялька почувствовала, как стянуло низ живота – словно тугой резинкой. Она тихонько вышла, минутку постояла за дверью. Вроде, ничего. Но в голове мелькнуло: «Это оно».

      На лекцию не вернулась – пошла в общагу. Разделась и легла. Опять прислушалась: ничего. Достала сумку, положила туда брюки, свитер, пару нижнего белья. Действовала, словно кто-то диктовал. «Паспорт», – мелькнуло в голове. И тут же вспомнила про деньги, которые прислала «братва». Лялька собрала сумку, посмотрела на часы, потеплее укуталась в шаль и отправилась на вокзал. Электричка