Подменыш. Дикая магия. Роджер Желязны

и устремился к лестнице: надо наколдовать еще припасов из буфетной.

      Есть после ночных приключений хотелось зверски.

      Глава четырнадцатая

      Он расставил ловушки по всему Рондовалю. И сейчас, когда день пошел на убыль, сидел в засаде и ждал, сработают ли они, и если да, то что в них попадется.

      Он устроился в небольшой гостиной, куда прежде захаживал нечасто, – в самом центре своей паутины. Делать пока было особо нечего, и он просто думал себе и думал, но это ничему не мешало. Даже в некотором роде помогало.

      Нити тянулись во всех направлениях – серо-серебряные, тугие. Сегодня после обеда он раскинул их по всему Рондовалю, как призрачные проволочные растяжки. Он чувствовал их все и знал, куда каждая ведет.

      На этот момент он пришел к выводу, что для других людей нити магии не видны – в обычных, по крайней мере, обстоятельствах. Вызывать их, замечать, использовать в своих нуждах – все это было в его власти. Той самой власти, которая привела его сюда – в место, которое оказалось домом. Его родным домом.

      У тех, кто жил здесь раньше, эта власть тоже была, а с нею и другие знания и способности. Во всем этом он только начал разбираться и частенько размышлял о них, прошлых…

      Мор забрал его отсюда младенцем (так старик, во всяком случае, сказал) и обменял на настоящего Дэниэла Чейна. Если он на самом деле родился здесь, а потом был изъят из мира после великой битвы, которая привела величественный замок в его настоящий вид, значит, все это разорение случилось немногим больше двадцати лет назад… – ну, при условии, конечно, что время здесь вело себя примерно так же, как там. Тогда возникает вопрос о причинах конфликта и его действующих лицах. В целом ясно одно: его родители в нем проиграли и, без сомнения, сейчас мертвы.

      Родители… В разных комнатах замка уцелели портреты, один из которых вполне мог изображать лорда Дета, автора тех самых дневников и, судя по всему, его отца. Подписей картины, впрочем, не имели, и о том, кто была его матушка, Полу оставалось лишь гадать.

      Запястье слегка кольнуло, но от нитей сигнала покамест не было.

      В холле за дверью смеркалось.

      Пол сидел и размышлял о мире, в котором теперь жил… и о том, были ли такие нити в прежнем, и смог бы он их увидеть, если бы догадался попробовать.

      Интересно, каково это – вырасти здесь, в этом замке? У него уже успело образоваться эдакое собственническое отношение к зданию – пусть он даже и не знал его полной истории, – и присутствие чужака его совершенно не устраивало.

      А чужак определенно присутствовал.

      Пол знал это так же верно, как если бы столкнулся с ним в коридоре нос к носу. Не только по тому, что все съедобное, оставленное без присмотра, имело обыкновение таинственно исчезать, но и по тысяче других мелких следов: пыльные еще вчера дверные ручки сегодня почему-то сверкали чистотой; вещи оказывались чуть-чуть не на тех местах; в неиспользуемых коридорах появлялись потертости от рук.

      Рондоваль как будто сам пытался его предупредить: гляди в оба, у нас гость!

      Свое