Гиппогриф Его Величества. Lis Bet

Калеб в итоге посадил его на хлеб и воду на два дня. Глед потихоньку подкармливал его из солдатской столовой, где питался сам.

      К сожалению, особого успеха они пока не достигли. Им удалось лишь убедить Калеба прийти в стойло, однако тот не решился на тренировку. Несмотря на неудачу, Глед видел в этом положительный момент. Во всяком случае, Калеб увиделся с Бланшем, а значит, вскоре мог тщательно обдумать всё, что было. Возможно, тогда он пересмотрел бы свое отношение к нему и понял, что результат ритуала, пусть и оказался правдивым, но воспринялся излишне прямо. Несмотря на то, что Бланш изменился, он всё ещё любил его и хотел проводить с ним время.

      Человеческая часть сознания согласилась с этим и даже легонько похлопала по голове тоскующую животную часть, приободряя. Робкая надежда снова засияла в душе, даря успокоение.

      В более приподнятом настроении Бланш вернулся в стойло. Глед попрощался с ним и отправился обратно во дворец. Несмотря на то, что погода ничуть не изменилась и темные тучи продолжали висеть на небе, сквозь них начинало проглядывать солнце. Устроившись на любимом месте, Бланш стал размышлять обо всем, что узнал сегодня. Дорвавшаяся до управления внутренняя рациональность жадно копалась в информации, с восторгом ребенка строя логические связи и делая выводы. Ошалевшая от такого напора эмоциональная предпочла на некоторое время скрыться в глубинах подсознания. Ничто не мешало Бланшу думать.

      Он с упоением пользовался возможностью до самого вечера.

      К ночи, когда усталость окутала его, как одеяло, Бланш закрыл глаза. Ему приснился странный сон. В нем он обрел человеческое тело и гулял по огромному залу, заставленному высокими черными стеллажами. Здание напоминало библиотеку, однако книг не было. Вместо них на каждой полочке виднелись тонкие пластины. Когда Бланш брал их в руки, они наливались синим свечением, а затем в голове появлялись воспоминания.

      Много. Очень много воспоминаний.

      Он видел город с высоченными зданиями, упирающиеся в небо. Слышал гул металлических карет, едущих сами по себе. Вдыхал странный запах сожженного топлива. Перед ним мелькали тысячи лиц, а в голове одно за другим появлялись знания. Разум переполнялся информацией, но почему-то не перегружался, как обычно. Напротив, он впитывал её, никак не насыщаясь. Человек, которым Бланш был во сне, перебирал странные карточки одну за другой, проглатывая знания, и внутри всё сияло и сверкало. Восторг переполнял его. Хотелось плясать, петь, веселиться, и он вприпрыжку шел дальше, разглядывая целое море пока не осмысленных знаний.

      В какой-то момент Бланш подошел к огромному стеллажу, который почему-то не содержал в себе карточек. Он оказался зеркальным. С той стороны стекла взглянул кто-то, довольно ухмыльнувшись, и сердце Бланша пропустило удар.

      Он резко проснулся.

      – Тише, тише, – зашептал кто-то. – Я не причиню тебе вреда.

      Спросонья Бланш затряс головой и отшатнулся, не сразу разглядев, кто пробрался к нему посреди