Тени древних. Хроники тварей. Рассказы. Алексей Гунарович Зайцев

всё. Каждую мелочь. Как мы встретились. Нашу первую ссору. Имя собаки, которая у меня была в детстве. Он говорил со мной так же, как тогда. Смеялся так же. Смотрел так же. Он был… идеальным.

      Её голос надломился на последнем слове.

      – Но потом… – она задрожала, обхватив себя руками, словно пытаясь удержать то немногое, что в ней ещё оставалось. – Потом он начал меняться.

      – Как? – спросил я, доставая блокнот. Старая привычка, даже сейчас, когда я столкнулся с чем-то, что не поддавалось логике и рациональному анализу.

      Она сглотнула, и в тишине этот звук показался неприлично громким.

      – Он стал смотреть по-другому. Как будто через меня. Как будто я была стеклом, а он видел что-то за мной. Что-то… древнее. Голодное, – она сделала паузу, собираясь с силами. – А потом я начала забывать вещи. Маленькие. Ничтожные. Наши первые встречи, запах его кожи после душа, какие-то старые разговоры, которые раньше помнила наизусть. Они просто… стирались. Как будто кто-то медленно вычёркивал их из моей памяти. А он… – она сжала ладони в кулаки с такой силой, что костяшки побелели, – он становился живее. Как будто с каждым моим забытым воспоминанием он становился более… реальным.

      Я закурил, позволяя дыму заполнить лёгкие. Потребность в никотине была почти болезненной – последний якорь в мире, который стремительно терял связь с реальностью.

      – Он тебя ест, Эвелина, – сказал я, выдыхая дым. – Не твоё тело. Твою сущность. Твои воспоминания. Твою душу. Что бы это ни было, оно питается тобой.

      Она вздрогнула, словно мои слова были физическим ударом.

      – Я знаю, – прошептала она. В её глазах стояли слёзы, но она не плакала. Может быть, она уже не могла.

      – Почему ты не убежала? – спросил я, хотя часть меня уже знала ответ. – Почему ты не ушла? Не рассказала кому-нибудь? Не обратилась за помощью?

      Она молчала. Только смотрела на меня тем пустым взглядом, который я начал узнавать.

      И тут я понял. Осознание ударило меня, как товарный поезд.

      – Ты не можешь уйти.

      Она медленно кивнула, её движения были механическими, словно она была марионеткой на нитях.

      – Он держит меня. Всегда. Везде, – её голос был едва слышен сквозь шум дождя. – Он как… как паутина. Он везде. Внутри меня.

      Я почувствовал, как что-то холодное шевельнулось внутри моего существа. Что-то древнее и примитивное, что узнавало опасность на уровне инстинктов.

      – Что это значит? – спросил я, хотя часть меня не хотела знать ответ.

      Она посмотрела мне прямо в глаза, и я увидел в них бездну.

      – Если я уйду… если я попытаюсь сбежать… он заберёт меня полностью, – произнесла она с ужасающим спокойствием человека, который смирился с неизбежностью. – Заберёт всё, что я есть.

      Голова закружилась. Комната, казалось, наклонилась под невозможным углом, как в кошмарном сне.

      Ричард не просто питался ею. Не просто брал то, что хотел.

      Он вплетался в неё. В саму ткань её существа.

      Делал частью себя.

      И если она уйдёт…

      Я