Тропы песен. Брюс Чатвин

самого худшего, всегда происходит что-нибудь удивительное.

      – Например?

      – Да в основном пустяки. Смирение в России беспредельное.

      – Теперь верю, – сказал Аркадий. – Ну пойдем. Нам уже пора.

      10

      Стояла яркая лунная ночь. Только в лунную ночь можно было безопасно перейти Тодд. У аборигенов имелась привычка, напившись, укладываться спать прямо в русле реки. В кромешной тьме всегда был риск наткнуться на кого-нибудь из них, а некоторые во хмелю бывали опасны.

      Стволы эвкалиптов-призраков сверкали белизной: прошлогоднее наводнение повалило несколько деревьев. На другом берегу реки мы увидели казино и светящиеся фары подъезжавших к нему машин. Песок был мягкий и сухой, и мы увязали в нем по щиколотки. На дальнем берегу из зарослей выросла какая-то взъерошенная фигура, пробормотала: «Придурки!» – после чего с глухим стуком и хрустом веток рухнула обратно в кусты.

      – Пьян, но безобиден! – констатировал Аркадий.

      Он повел меня мимо казино, по улице, застроенной новыми домами. На крышах были установлены солнечные нагреватели, на подъездных дорожках припаркованы автоприцепы. В дальнем конце улицы, под углом к остальным, стоял старый, обветшавший «первопоселенческий» дом с широкой верандой и москитными сетками. Из сада долетали запахи франжипани и мясного жира.

      Седобородый мужчина по имени Билл стоял без рубашки и, обливаясь потом, жарил на угольной решетке мясо и сосиски.

      – Привет, Арк! – Он помахал вилкой в воздухе.

      – Привет, Билл, – поздоровался Аркадий. – Это Брюс.

      – Приятно познакомиться, Брюс, – торопливо проговорил Билл. – Угощайтесь.

      Жена Билла, светловолосая Дженет, сидела за длинным столом и раскладывала по тарелкам салат. Рука у нее была в гипсе. На столе стояли бутылки с разными винами и пластмассовая ванночка, заполненная кубиками льда и банками с пивом.

      Ночные насекомые роились вокруг пары фонарей-молний.

      Гости бродили по саду, держа бумажные тарелки с едой. Одни группками сидели на земле и смеялись, другие – на складных стульях вели чинные беседы. Среди них были медсестры, учителя, юристы, лингвисты, архитекторы. Все эти люди, догадывался я, были так или иначе связаны с аборигенами – работали с ними или для них. Они были молоды и обладали крепкими ногами.

      Среди гостей был только один абориген – долговязый мужчина в белых шортах, с развевавшейся по ветру бородой ниже пупа. На руке у него висла девушка-полукровка. Ее волосы были туго стянуты лиловой косынкой. Мужчина молчал, предоставляя ей говорить.

      Она жалобным тоном рассказывала о том, что городской совет Алис предложил запретить распитие спиртного в общественных местах.

      – Где же нашим людям пить, – возмущалась она, – если им запретят это делать в общественных местах?

      Потом я увидел, как через весь сад ко мне направляется спортсмен-зануда. Он переоделся в футболку с символикой движения за земельные права и сине-зеленые бриджи. Надо заметить, лицо у него