Если только дозвонюсь…. Сергей Чевгун

нещадно браковал.

      – Кто же так ножницы держит? Нежней, нежней! – говорил Аптекарь, на минутку отрываясь от калькулятора, на котором высчитывал свой процент. – Сразу видно, чем вы на Родине занимались! Что-нибудь по научной части, я угадал?

      – Почти, – отвечал Огаркин. Аптекарь брал ножницы, мгновенно выстригал парочку идеально ровных пройм и снова брался за процент. Огаркин смущенно вздыхал и признавался сам себе, что кроить он, скорее всего, никогда не научится.

      В Арабские Эмираты Аптекарь улетел в ноябре. Проводили его, как смогли. Шурин попросил написать по приезду, что и как, а главное, почем. Ну, и заодно уж насчет бензина узнать («Сам знаешь, бензин-то у нас в Монреале – кусается!»). Огаркин пожал портному руку, а вот Белугин Аптекаря не только по плечу похлопал, но и отвел его в сторону и долго с ним о чем-то говорил. Слышались слова: «три двойных», «он в курсе» и «смотри, без „хвостов“!» И Огаркин вдруг понял, что Аптекарь из Эмиратов, пожалуй, уже не вернется.

      Грустная Жаклин курила одну за одной египетские папиросы с длиннющим мундштуком и задумчиво вертела на пальце подаренное кольцо. Потом решительно швырнула его Огаркину под ноги и кинулась Аптекарю на шею…

      По дороге из аэропорта спустило правое заднее колесо. Пришлось выйти из машины и с полчаса простоять на обочине. Шурин нервно закручивал гайки и ругался на все шоссе, а Белугин стоял рядом и задумчиво поглядывал на автомобильный номер.

      – Где-то я его уже видел, – наконец, сказал он. – Ты случайно в прошлом году, в июле, на Онтарио рыбачить не ездил?

      – Не ездил, – буркнул шурин. – Там клев плохой. А что?

      – Ничего, Николай, не волнуйся. Все нормально.

      – Да какой я Николай? Я Василий, – отвечал шурин, на секунду отрываясь от гаечного ключа.

      – Тем более не волнуйся, – успокоил его Белугин. – Ты крути, Василий, крути! Скоро темнеть начнет, а нам еще километров двадцать до города ехать.

      Как не спешили, а домой добрались затемно. Белугин сразу же ушел к себе, шурин с радостной Жаклин – к себе. А Огаркин устроился в комнате отбывшего в Эмираты Аптекаря. Бизнесмен забрал из комнаты все, что мог, поэтому спать пришлось на полу. С непривычки ломило спину. Огаркин раза два за ночь поднимался и на цыпочках крался в туалет. Там он долго сидел и курил, размышляя о разных вещах. И к утру кое-что придумал.

      Белугин идею в целом одобрил, хотя и заметил, что Аптекарь теоретически может вернуться, и тогда сдавать его комнату бедным пуэрториканцам не получится. Впрочем, все будет зависеть от цен на бензин и котировки акций «Петролеум ойл компани».

      – Денег, простите, у вас много осталось? – поинтересовался Белугин. – Что? И сотни долларов не наберется? Плохо. Может на мебель и не хватить, – старательно пошарил по карманам и достал двадцать франков. – Ишь, ты! Видать, с «холодной войны» еще завалялась, – и заторопился на улицу. –