Загадай желание. Книга I. Дитя. Полина Полунина

вместо этого сочно, красочно заругалась. Когда она замолчала, в избе установилось обманчивое спокойствие. Постукивал ложкой по чугунку Федот, плескала водой Дарёна, поскрипывали кросна под Глашкиными руками, тихонько шуршали в углу девочки, да трещали в светцах лучины.

      Дарёна глянула мельком на тётку и подумала, что на самом деле новый дом не особо нужен и бо́льшими семьями под одной крышей жили. Всё из-за того, что тётке очень хотелось похвастаться деньгами. Она так и говорила подругам: смотрите, мол, можем взять и построить сыну отдельный дом. Иногда, после очередной заминки на стройке, Дарёне думалось, что это всё богиня наказывает тётку за гордыню.

      Отчасти Дарёна была рада, что Путята с Глашкой уедут, – меньше готовить, меньше убирать. Глашка, конечно, помогала, но без неряхи Путяты, постоянно воняющего бражным духом, будет свободнее дышать. Жалела Дарёна только, что подсматривать за тем, как Глашка ткёт, станет невозможно. Делала она это по-особому, привезла невиданное мастерство из дома. Так, как она, не умели ткать ни тётка, ни бабушка.

      – Без-здельник, – зло рыкнула тётка, заставив Дарёну вздрогнуть от неожиданности. Обернулась на красный угол, сотворила священный серп. – Бездельник как есть, прости меня богиня-мать! Что у него, в приходе дел нет? Сидит тут на дармовых харчах, у-у-у!

      Уверившись, что тётке пока нет до неё дела, Дарёна рискнула побольше отвлечься на Глашку. Главное – водой не забывать булькать, чтобы ничего не заподозрили.

      Стояли кросна далеко от Дарёны, совсем в деталях не разглядишь, но девочка привыкла довольствоваться малым. Вот Глашка прокидывает в зев между натянутыми на стане нитями челнок с поперечной ниткой. Чтобы она крепко встала на место и стала частью полотна, со стуком, пошатывая кросна, прибивает её деревянной доской. Эту доску с отверстиями, в которые продеты горизонтальные нити, зовут бердом и тут, и там, откуда приехала Глашка.

      – Марфа, богиню не гневи, – не отвлекаясь от еды, осадил тётку Федот. – В приход уезжать сейчас – только зря туда-сюда мотаться. Тут у отца Иннокентия тоже дела найдутся. Исповеди послушать, например.

      Намёк тётка поняла, забагровела от злости.

      – Это в чём мне ему исповедоваться? – гаркнула она. – В том, что он сам не понимает, какие обычаи добрые, а какие худые?!

      Дарёна бросила на тётку быстрый взгляд, убеждаясь, что кричат не на неё, снова скосила глаза на Глашку.

      Нит, до которого очередь доходила после берда, Глашка звала нитиницами. Оно, может, и правильно: две одинаковые плашки действительно состоят из нитей, связанных по-особому – воздушными петлями. В эти петли продеты нити основы: половина нитей в один нит, половина в другой. И когда Глашка нажимает ногой на педаль, ниты со скрипом меняются местами, перекрещивая нити основы и закрепляя нить поперечную. Это всё было Дарёне знакомо, так и у них ткали обычные полотна, рубаху там сшить или порты. Самое интересное начиналось теперь, когда в дело шла длинная, не короче ширины будущего полотенца, любовно обтёсанная дощечка. Называла её Глашка бральница.

      Спор