История русского раскола старообрядства. Петр Смирнов

на Евфросина «епистолию». К Евфросину явились особые посланные и стали обвинять его в том, что он усугублением аллилуиа «колеблет церкви Божии, мутит благодатный закон, умаляет славу Христа». Хотя обличавшие Евфросина были «непреоборимые витии», но убедить его им не удалось. Он обозвал посланных «свински мудрствующими», писание Иова – «тельчиим вещанием», а самого Иова – «столпом мотыльным». Вскоре Евфросин прислал в псковские соборы послание об аллилуиа, с порицанием на Иова. Ответив Евфросину посланием, Иов стал вооружать псковичей против Евфросина, – и всех вооружил. Инока стали называть еретиком; проходя мимо монастыря, псковичи перестали креститься на монастырский храм. В крайней горести Евфросин обратился с письмом к архиепископу новгородскому Евфимию (1434–58), прося «запретить» Иову называть еретиком его, Евфросина, и тем «утишить мятеж». Но владыка не рассудил при междоусобной. Тогда псковичи написали указ, чтобы троить аллилуиа, ибо кто двоит, тот разлучает Св. Духа от Отца и Сына. Евфросину оставалось обратиться с молитвою к Богу, в которой одной и находил он для себя утешение до самой своей кончины. В 1481 г. Евфросин отошел в вечные обители. Но смерть Евфросина не затворила уста Иову: и он, подобно Евфросину, так и умер в убеждении, что противник его не по уставу прославлял величие Божие. Вопрос продолжал волновать общество и после смерти главных виновников спора. В конце XV века новгородский владыка Геннадий писал об этом к Дмитрию Толмачу. Последний ответил, что можно аллилуиа и сугубить, и трегубить, лишь бы мысль была православная. Но и этот разумный ответ не успокоил умы: споры продолжались. В надежде на победу противники брались за перо и прибегали к вымыслам. Ответ м. Фотия был переделан на приказ двоить аллилуиа. Самое житие Евфросина есть, надо полагать, подделка, в которой на Евфросина перенесены данные из истории некоего монаха Афанасия, – с лица всеми забытого на лицо авторитетное и всеми уважаемое. Интереснее же всего рассказ сочинителя жития о том, как будто бы являлась ему сама Богородица и запретила троить аллилуйю, объяснив вместе с тем и тайну сугубой: сугубая аллилуия – внемли! – заключает в себе великую тайну воскресения Христова; тайна эта оставалась сокровенною не только для ветхозаветных патриархов и пророков, но и для всего новозаветного сонма святых мужей, так что не мог и не дерзнул открыть её ни один Вселенский собор; сам святой Евфросин, от юности посвятивший себя откровению тайны, умер в её неведении; только по исполнении времен, по молитвам этого святого, сию, от века утаенную, тайну открыла сама Матерь Божия сочинителю жития преп. Евфросина… В 1547 г. священник Василий в житии преп. Евфросина поместил новый вымысел, будто бы цареградский патриарх Иосиф даже «писание вдал» Евфросину, чтобы сугубить аллилуиа. Нечто подобное допускали со своей стороны и защитники трегубой аллилуйи.

      В последней четверти того же XV века происходили подобные споры в самой Москве о посолонном хождении. В 1478 г. при освящении московского