Колыбельная ведьм. Скриптум Первый. Влада Мишина

тебе вообще я, если ты ничего не рассказываешь?

      – Для страховки, сестрёнка. Для страховки… Принеси мне, пожалуйста, книгу призывов.

      «Принеси-подай, а зачем – непонятно». Я прошла к книжным шкафам и достала толстенный фолиант, в котором были собраны заклятия и ритуалы призывов проклятий и прочей тьмы.

      – Книгу изгнаний захватить или помнишь формулы? – уточнила я.

      – Помню.

      Пока я возилась с книгой, которую даже двумя руками было сложно нести, за моей спиной раздался треск магии.

      – Ut ante me! – крикнул Тадеуш.

      – Ты что?.. – Уронив фолиант, я резко обернулась.

      Брат стоял в центре защитного круга, в котором явно не хватало целых трёх колец отрицания.

      – ТАДЕУШ, ТЫ НЕ ДОЧЕРТИЛ КРУГ! – взвизгнула я.

      – Я начертил всё, что хотел! Магия сильна сама по себе! Нам не нужна лишняя защита. Я это докажу! – Он раскинул руки, повторяя призыв. – Ut ante me! Ut ante me!

      Я бросилась к нему, надеясь остановить, но было поздно: Тадеуш завершил призыв, и из стен в аудиторию начали просачиваться тени проклятий. Не просто проклятий… Это были ложные души – сгустки энергии, созданные злобой и сожалениями людей. Их часто принимали за призраков из-за жажды этих проявлений заполучить чужую энергию и жизнь любой ценой.

      – Нет! – Мой крик потонул в завывании проклятий, которые стремительно летели к тому, кто их призвал.

      К Тадеушу.

      – Твою ж!.. – крикнув, брат пошатнулся, когда одна из ложных душ врезалась в выставленный щит.

      Он потерял контроль, а без трёх колец отрицания проклятия были слишком сильны.

      Я смутно помнила, что произошло дальше. Кажется, души разом накинулись на Тадди. Им бы хватило всего пары касаний, чтобы выпить его жизнь. Мне же нужен был всего миг, чтобы заслонить собой брата.

      – Denegans te! – Руки сами сплели щит из чистой энергии: я даже не задумывалась о том, что делала. – Не смейте! Трогать! Моего! Брата! Denegans te! Negare te in virtute maiorum tuorum!

      Нас с Тадеушем окружил свет моего щита. Проклятия ударялись в него, почти сразу рассеиваясь.

      – Не могу… – прошептала я, чувствуя дрожь, бьющую всё тело.

      – Можешь! Видишь, я был прав! Ты можешь с ними справиться и без круга! – голос Тадеуша доносился как из-за пелены.

      Очередной удар о щит выбил меня из равновесия. Я знала, что, если упаду, мы с Тадди оба умрём.

      Дверь в аудиторию распахнулась.

      Свет моего щита погас, и я упала на холодный пол, ничего не видя сквозь помутившую зрение тьму.

      – Эстер! Эстер! – кричал Тадеуш.

      – Отойди, мальчишка, – это была Санторо.

      Резкий хлопок по щеке заставил меня распахнуть глаза и всё-таки сфокусировать взгляд на склонившейся надо мной женщине.

      – Профессор… – прошептала я.

      – Вы молодец, Эстер, – тихо сказала она. – Вы спасли брата.

      Октябрь, 155 год от Зимнего Совета, 1890 год от Рождества Первозданного

      Резко сев на кровати, я впилась пальцами в виски и начала раскачиваться из стороны в сторону. «Нужно выйти отсюда!» Желание уйти из Академии