Колыбельная ведьм. Скриптум Первый. Влада Мишина

хватает, чтобы делать зелья и прочие магические субстанции. Иногда пользоваться подпространством, но только в экстренных случаях. А в практическом применении магии я не силён.

      – И всё же вы стали преподавателем в старейшем колледже Академии, – недоверчиво спросила я.

      – Я очень одарённый алхимик, – ухмыльнулся профессор.

      Мне показалось, что в его словах был какой-то подтекст. Не похвальба и не бравада, а как будто… горечь. Однако расспрашивать об этом у меня просто не было сил.

      Спуск занял почти двадцать минут, но в итоге мы достигли крипты. Она разительно отличалась от всех помещений Академии, в которых мне доводилось побывать. Здесь не было лёгкости итальянской архитектуры, почти не было ощущения магии. Под ногами хлюпала вода: любые подвалы Венеции были подвержены этой напасти, – и арочные своды из тёмного камня давили со всех сторон. «Смотри вниз, Эстер. Не поднимай глаза», – уговаривала я себя.

      Саркофаги знаменитых выпускников и преподавателей Академии были скрыты в нишах. Некоторые, как гласил путеводитель по Академии, действительно были только данью уважения и оставались пустыми. В других, наверное, лежали тела. Я успела заметить несколько имён, которые мы изучали на истории магии: Мария Лаво[12], граф Сен-Жермен[13], Елена Глинская[14], Реньер де Сен-Реми…[15]

      До сей поры мне не доводилось спускаться в крипту даже с учётом того, что я думала о ней как о музее. Будь ситуация иной, я бы не сдержала радости от нового открытия, но теперь… Теперь я ненавидела это место.

      Тишину и плеск воды разбил женский голос:

      – Эстер Кроу.

      Франческа Санторо, профессор проклятий, а теперь ректор Венецианской Академии, подошла ко мне. Она немного парила над водой, видимо не желая намочить мантию и обувь.

      – Девочка моя… – непривычная мягкость в знакомом голосе разрушила всю мою стойкость.

      Я взглянула в глаза своей любимой преподавательнице, которая практически заменила мне мать.

      – П-профессор… Ректор, прошу, скажите, что всё это ложь… Он жив, да?

      – Мне так жаль, Эстер, – женщина обхватила меня за плечи и крепко обняла.

      Я обняла её в ответ, уткнувшись лицом в плечо.

      – Я не понимаю как! Он никогда не любил слишком глубоко копаться в науке… Какие эксперименты?! – сдерживать эмоции и всхлипы больше не получалось. – Почему?!

      Санторо молчала, успокаивающе поглаживая меня по голове.

      – Милая Эстер, ты же помнишь, что Тадеуш любил пренебрегать безопасностью. Я много раз предупреждала его…

      – Предупреждали?! – я резко отстранилась от Санторо. – Если вы знали, что он проводил какой-то опасный эксперимент, то как могли просто предупреждать? Почему? Почему вы его не остановили?

      Женщина устало покачала головой.

      – Если бы я знала, то остановила бы. Но Тадеуш не говорил о своих изысканиях. Со мной он делился лишь тем, что касалось учебного процесса. А мои предупреждения начались,

12

Мария (Мари) Лаво – знаменитая жрица вуду из Нового Орлеана.

13

Граф Сен-Жермен – французский алхимик и оккультист XVIII века, чья личность до сих пор окутана тайнами.

14

Елена Васильевна Глинская – мать Ивана Грозного.

15

Реньер де Сен-Реми – мать Нострадамуса.