Не пара. Дарья Белова

дай, пожалуйста.

      – А заче-ем?

      – Покажу, как надо чистить.

      – А, ну ладно, – отдает мне мой же ножик, – я подумала, вдруг зарезать хотите. А что? Место такое здесь мрачное. Да и вы немного на маньяка похожи. Вячеслав Борисович.

      Медленно-медленно поднимаю взгляд с ножа на девчонку. Стоит, лыбится. В глазах пляшут черти у огня.

      – Смотри, как надо, – спокойным, ровным тоном отвечаю. Многолетняя практика: когда все раздражает, оставаться внешне несокрушимой стеной.

      Беру картошку и надрезаю кожуру. Чищу аккуратно. Показываю, какая тонкая должна остаться кожура, и каким ровным и гладким должен после всего стать картофель.

      – Вот это успех! – показываю свою идеальную работу.

      – Ну у вас и самомнение!

      Опешил от ее слов.

      Смотрю во все глаза, поздно сообразив, что неприкрыто пялюсь на девчонку. Изучаю ее. Раньше было как-то неправильно, а теперь она напротив меня, мы спорим, девица на несколько часов в моем подчинении. Она – Аксинья, мажорка и взбалмошная королева. Ох, ремня бы ей.

      – Покажите еще. Не все запомнила.

      Вздыхаю. Дел в ресторане по горло, а я показываю, как чистить гребаный белорусский картофель.

      – Тогда будь сейчас повнимательней и запоминай.

      Повторяю все манипуляции. Ловлю себя на том, что как-то волнуюсь. Кожа на ладонях зудит от ее взгляда. И правда смотрит. Хихикает, стерва.

      Показываю, кручу на свету.

      – Нравится? – спрашиваю.

      По всей видимости, тронулся умом. Говорю же, после встречи с этой девицей со мной что-то случается.

      – Нет. Еще раз.

      Берусь за неочищенный картофель и вдруг…

      – Ты делаешь это специально, да?

      – Что? – глаза хитрющие, огромные, как у кукол из детского мира. Когда покупал подарок племянницам, обратил внимание. Вон она – копия этих жутких кукол. Ну, красивее только.

      – Сваливаешь на меня свою задачу.

      Пару секунд мы молчим и смотрим друг на друга.

      – …Нельзя, да?

      Передаю нож под ее сникший взгляд. Вручаю картошку. Чувствую себя неправильно, дерьмово, а хочется наоборот.

      Иду на кухню за вторым ножом и сажусь рядом чистить картофель. Мои в одной кастрюле – идеальные, хоть сейчас на выставку, и Аксиньи – разнокалиберные обрубки. Выгнать бы за такое, а я головой покачиваю и бурчу под нос. Она, наверное, думает, что я старый ворчун.

      Девица уезжает от нас через три часа. Легко накидывает свою дорогущую шубку и, не махнув мне «пока», скрывается за дверью.

      Эгоистичная, наглая особа.

      Глава 8. Аксинья

      – Спасибо большое, мы Вам позвоним, – слышу эту фразу третий раз за день.

      Выхожу из офиса компании, которая занимается продажей канцелярских товаров. Мелочь. То карандаши, то ручки, но даже в такую странную конторку меня не берут. А ведь нужно было всего лишь отвечать на звонки и вести журнал входящей и исходящей почты. Кто им только пишет – вопрос.

      Из меня вышла бы отличная офис-менеджер. Я красива, умна, трудолюбива, но обиженно громко топаю