Не пара. Дарья Белова

было бы ее отпустить, но моя принципиальная натура не смогла замять. Целых три тысячи рублей! Для кого-то это поход в магазин или оплата мобильной связи за месяц. В конце концов, это четверть чьей-то пенсии!

      – Вячеслав Борисович, Вы уверены? – Тамара кивает на коридор, где за одной из дверей сидит девица в темнице.

      – Вы во мне сомневаетесь?

      Официантка качает головой. По глазам вижу, что чувствует вину за свой вопрос. Она исчезает из поля моего зрения за секунду.

      Подхожу к кухне, окидываю всех взглядом. По пути проверяю то, что смущает. А когда нахожу кинутый грязный контейнер, которому место в раковине, зову к себе одного из поваров. Делаю выговор.

      И, наконец, оказываюсь в своем кабинете.

      Открываю ноутбук, ищу нужную мне вкладку, затем определенную камеру и, вуаля, девица продолжает стоять у стены и пялиться на мешки с картошкой. Нам привезли двадцать пять килограмм свежего отборного картофеля.

      Время идет. Девица не двигается. В форме Светланы Игнатьевны она смотрится смешно, но и в то же время мило.

      Аксинья приходила в мой ресторан каждое воскресенье в двенадцать дня и по будням около четырех. Ее заказы часто повторялись. Всегда красиво одета, ухожена, но высокомерна.

      Мы сталкивались с ней в этих стенах сотни раз, но реально «столкнулись» в тот день, когда она меня и поцеловала.

      Ненормальная девица! Малолетка! С ногами от ушей, тонкой шеей, вздернутым носом и соблазнительными губами.

      Вспоминаю, как в один день в дверях с ней друг другу дорогу не поделили. Она перла как советский танк, я хотел отступить и дать ей пройти. Не угадал с траекторией. В итоге след ее помады был на моем плаще. Сволочь, ни одна химчистка не отстирала.

      А девица:

      – Господи, вы меня хотели убить? Целая тонна в меня врезалась! Что за мужики…

      И упорхнула. Села в свою красную «Киа Соул» и рванула, грубо подрезав другую иномарку.

      Я лишь прошептал осенним листьям:

      – Извините.

      И сейчас эта выскочка, мажорка и просто невоспитанная девица сидит (неужели?) на пластиковом стуле и вертит в руке одну картошку.

      Она растеряна, а у меня что-то типа праздника на душе. А праздники я терпеть не могу. Много суеты, проблем и шума. Одному в тишине лучше и спокойнее.

      Плохой знак. Чертовский плохой.

      – Ну? Берешь ножик и чистишь! – разговариваю с Аксиньей через экран.

      Аксинья… Судьба точно смеется надо мной!

      Девица вдруг слушается и берет с металлического стола ножик. Теперь смотрит на него. Растерянности в миллионы раз больше. Неужели никогда не держала в руках ни ножа, ни картошки?

      Точно, избалованная принцесса. Я успел забыть. Форма Светланы Игнатьевны смутила и криво сидящий чепчик на голове.

      Может, на фиг ее? Отправить домой? Еще картошку мою всю попортит, а такую мне больше не привезут. Это эксклюзив в мире крахмальных овощей. С боем закупил у белорусов.

      – Вячеслав Борисович, Вас в зал зовут, – Тамара заглядывает в кабинет.

      Киваю и поднимаюсь со стула.

      В зале решаю возникшие