Бенгальская. Первое путешествие в Ад. Анна Керн

я была хорошим бойцом.

      Это единственное, что я знала о себе наверняка.

      Может, если бы у меня были настоящие друзья, или даже семья, я бы могла с гордостью рассказать им о своих достижениях…

      Но пока что единственный, с кем я разговаривала – это я сама.

      И ты, мой невидимый слушатель.

      Я привыкла к этому.

      Я привыкла быть одна.

      Выпустив воздух и вынырнув, я тут же замерла, едва сдержав дрожь. В воздухе висел запах – тяжелый, приторный, въедливый, от которого хотелось скривиться и сжать зубы. Запах, который невозможно забыть. Запах обожженной плоти.

      Черт.

      Я не любила ни вспоминать, ни обсуждать его, но память – штука жестокая. Стоило ему коснуться рецепторов, как прошлое тут же нахлынуло, заставив внутренности сжаться. Когда люди сгорают заживо, этот запах впечатывается в сознание навсегда. И хуже всего то, что он был не просто напоминанием о прошлом. Он означал одно: в этой комнате совсем недавно находился кто-то, кто не должен был здесь быть.

      Я пробыла под водой секунд сорок, не больше, но клянусь, не было ни единого звука или шороха, чтобы кто-то мог проникнуть внутрь.

      Мгновенно напрягшись, я вылезла из корыта, быстро накинула одежду и тут же начала осматривать комнату. Окно было плотно закрыто, тонкие занавески едва шевелились от слабого ночного сквозняка. В камине потрескивали догорающие угли, отблески их огня плясали на полу. Кровать была нетронутой, а стол, как и прежде, пуст.

      Я подошла к двери, провела пальцами по щеколде, проверяя – закрыто. Окно не распахивалось. Никаких следов. Никаких признаков чужого присутствия.

      И всё же вонь никуда не исчезала. Она липла к стенам, забивалась в ноздри, впивалась в ткани на коже. Я ещё раз выглянула в окно, но улица внизу была такой же пустой и сонной, как и прежде.

      Что за черт?

      Я раздражённо выдохнула. Может, ветер занес этот запах с улицы? Или в соседней комнате жгут что-то мерзкое? В любом случае, пока тревожиться было не о чем. Опустив шторы, я снова заперла дверь, убедилась, что нож под подушкой на месте, и забралась в постель. Обычный урок, который усваивает каждый наёмник – всегда быть начеку.

      Ночь легла на город плотным покрывалом, тяжёлым, душным. Я едва успела закрыть глаза, едва начала проваливаться в зыбкое забытье, когда разум, словно по привычке, вновь потянулся в прошлое.

      «Горы Рейна. Ледяной ветер рвал кожу, забирался в кости, грыз оголённые пальцы. В глазах темнело, в груди жгло, ноги не слушались. Тогда, в ту ночь, я впервые усомнилась. Не в своём решении, нет. В собственном выживании.

      Снег хрустел под сапогами, оставляя за мной цепочку тёмных следов. Умереть так? Не от клинка, не в бою, не от магии, а просто замёрзнуть в горах, забытая, как ненужная игрушка?

      И была ли я когда-то чем-то большим? Что вообще в моей жизни было, кроме бесконечных приказов, службы, громких собраний, врагов, демонов, чужих смертей?

      Друзей?

      Кажется, все, кого я любила, уже ушли в другой мир.»

      Пять лет прошли как один день. И теперь я лежала на жёстком, провонявшем пылью матрасе в какой-то