Реальность миров. Жарков Александрович Глеб

обсуждала, тыкая пальцами в ноутбук. Он потянулся за кофе, но рука дрогнула, и ложечка со звоном упала на пол.

      – Чёрт, – проворчал он, наклоняясь.

      Когда он поднял голову, то увидел её.

      Девочка лет десяти сидела за соседним столиком, обхватив руками стакан с какао. Её плащ был словно соткан из сумерек – тёмно-синий, с переливами, как у крыльев бабочки. Но больше всего Виктора поразили её глаза: слишком взрослые, слишком глубокие, будто в них отражались целые галактики.

      – Ты видишь слишком много, – сказала она, не отрываясь от своего стакана. Голос звучал одновременно рядом и где-то в далёком тоннеле.

      – Что? – Виктор заморгал, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

      Девочка подняла взгляд. Вокруг неё воздух дрожал, как над асфальтом в жару.

      – Они скоро сойдутся. Странник и Смотрящий. Ты должен выбрать – закрыть глаза или увидеть всё.

      – Эй, малыш, ты… – он протянул руку, но в этот момент зазвенел колокольчик над дверью. В кафе ворвалась группа туристов с зонтами. Когда Виктор обернулся обратно, стул был пуст. Лишь на столе осталось влажное кольцо от стакана, и внутри него – нарисованная сахаром спираль.

      – Вам ещё кофе? – официантка с розовыми волосами склонилась над ним.

      – Нет, я… – он встал, задев стол. Чашка с остатками эспрессо полетела на пол, разбившись вдребезги.

      – Осторожнее! – крикнул кто-то.

      Но Виктор уже не слышал. Мир взорвался красками.

      Стены поплыли, превратившись в акварельные разводы. Звуки растянулись, как жвачка – смех туристов превратился в вой сирены, звон посуды – в колокольный перезвон. Он схватился за спинку стула, но дерево стало мягким, как пластилин.

      – Не сейчас… – прошипел он, закрывая лицо руками.

      Когда он осмелился взглянуть, всё вернулось на место. Лишь на полу, среди осколков, сверкала лужица кофе, переливающаяся всеми оттенками коричневого – от янтарного до почти чёрного.

      – Вам помощь нужна? – официантка пыталась поймать его взгляд.

      – Нет, – выдавил он, бросая на стол купюру. – Просто… переутомился.

      Лиза наблюдала за ними обоими, сидя на краю фонарного столба. Её ноги раскачивались в такт ветру, который здесь, в месте между мирами, пел на три голоса.

      – Зачем ты это делаешь? – Осколок материализовался рядом, приняв форму ворона с глазами из расплавленного золота.

      – Они почти готовы, – ответила она, не отрываясь от видения: Алексей стоял у окна, сжимая визитку психолога, а Виктор шатался по улице, прижимая ладони к вискам.

      – Они сломаются.

      – Или соберутся заново. – Лиза прыгнула вниз, падая сквозь слои реальности.

      Она приземлилась в комнате Алексея, невидимая, как мысль. Его блокнот лежал открытым – спирали, двери, глаза. Она коснулась рисунка, и линии засветились синим.

      – Помнишь? – прошептала она, хотя знала, что он не услышит. – Ты сам нарисовал врата.

      Потом она оказалась рядом с Виктором, который прислонился к стене подъезда, дыша как загнанный