Тени коротких жизней. Виктор Климов

перемещался по автомагистрали, проложенной по просторам бывшей Голодной степи. Джизакские степи, к которым вплотную примыкает пустыня Кызылкум, не блистают особой изысканностью. Но, обводнённые и возделанные, они связали в единое целое поселения древних городов с новыми, отстроенными за годы советских пятилеток.

      По другую сторону движения просматривались дугообразные вершины гор, вдоль которых на восток уходит Ферганская долина, соединяющая между собой основные её города: Худжанд, Коканд, Фергану, Андижан… Это же… территория бывшей Согдианы!

      Аркадий внимательно рассматривал чеки аккуратно возделанных полей, разделённые меж собой множеством водных артерий. Вода каналов, строго дозируясь, питала многочисленные сельхозугодия долины. Вдоль всех основных каналов и арыков ровными рядами росли невысокие тутовые деревья. Стоял период, когда их отросшие ветви с широкими сочными листьями срубались местными жителями и скармливались личинкам тутового шелкопряда. Именно из этих коконов, путём непростой технологии, затем выделываются знаменитые шёлковые ткани, пронизанные местными орнаментами самых разнообразных искристо-весёлых оттенков.

      Операция рубки ветвей тутовых деревьев выполняется ежегодно. Потому их стволы покрыты крутыми наростами. Создаётся впечатление, что на макушке, где громоздится особо крупная шапка обрубленных наростов, располагается основной корень, и дерево растет сверху вниз.

      Эти ничем особо не примечательные деревья по своей значимости на самом деле нисколько не уступают знаменитым, строго учитываемым оливковым итальянским рощам.

      Вот же оно, это скромное дерево, которое зародило и венчает всю загадочную историю не одного древневосточного государства! И разве оно не заслуживает внимания великого ваятеля и своего постамента в самом центре предгорных долин?

      И где же, как не по этим долинам, по тропам, на которых теперь лежат тяжелые асфальтовые ленты дорог, должен был пролегать отрезок знаменитого Шёлкового пути?

      Аркадий заёрзал на кресле автобуса, словно желал увидеть за окном мерно перемещающийся, до предела нагруженный караван верблюдов с многочисленными погонщиками, охранниками с луками и копьями, повозками и угловатыми арбами с высокими колесами, притянутыми сыромятными ремнями к выносливым осликам и приземистым монгольским лошадкам. Конечно же эта живая многочисленная лента издавала свой особый походный шум, поднимала клубы пыли и была наделена важностью исполняемого долга.

      Именно отсюда, из этих предгорных долин, караваны, нагруженные тюками с шёлком, шёлковыми и ковровыми изделиями Бухары и Самарканда, сухофруктами и другими яствами, мерно и горделиво вливались в бесконечную вереницу иных и начинали своё собственное движение. Приняв по пути в свои ряды отряды персидских купцов, достигали территории далёкого Византийского государства. Там пришедшие купцы вели шумный торг с богатыми византийскими торговцами, после чего часть