Тени коротких жизней. Виктор Климов

Аркадий и Савелий были сражены красотой одной из девушек экспедиции. Подавая руку ребятам, она скромно назвала себя: «Елена».

      Слегка при этом опустила голову и приветливо улыбнулась. Опустила голову, видимо, для того, чтобы не наблюдать минутную растерянность новых знакомых. Ибо обоим ребятам нужно было какое-то время, чтобы овладеть собой, пропуская через себя открывшуюся красоту девушки.

      Диковинный, редкой формы разрез глаз придавал заметную особенность её лицу. Откуда у этой девушки, как потом выяснилось, выросшей на славянских просторах, могли очертиться красиво изогнутые черные, словно крылья ворона, брови? А пронзительно-зелёный цвет глаз? Чистые, как слеза, они зеленоватым свечением увлекали в глубину чистой души и очаровывали таинственностью, завораживали внутренним огнем и манили, дразнили скрытностью внутреннего мира. Добрые, ласковые и умные глаза заставляли робеть и призывать на помощь всю силу стойкости духа и ума.

      Греческий, тонкий, слегка удлинённый нос, с едва выпуклыми крылышками ноздрей, придавал лицу общую грацию, дополненную красивым и выразительным изгибом ярко-розовых пухлых губ.

      Густые, едва рыжеватые, с мелкой кудрявой волной волосы, стянутые в пышный хвост, выглядывали из-под кепи и по-особенному сочетались с цветом глаз.

      Изящная шея плавными линиями скатывалась к пологим плечам. Кисти рук с длинными точеными пальцами природой создавались явно не для работы с шанцевым инструментом…

      Елена позволила ребятам восстановить дыхание, подняла взгляд и, внимательно всматриваясь, выразительно улыбнулась.

      Эта улыбка предполагала начало самых обычных взаимоотношений, к которым её красота, о которой она, разумеется, знала, не имела ровно никакого отношения…

      Аркадий отчётливо помнит, как они, придя в себя, удивленно посмотрели друг на друга, – не окружающая ли их древность щедро преподнесла открывшуюся перед ними дивную красоту?

      Конечно же они старались показать себя с наилучшей стороны перед специалистами лагеря, и, прежде всего, перед Еленой, студенткой Ташкентского института истории и археологии, второгодницы сезонной экспедиции. Перелопачивая многие кубы многовековой земляной породы, втайне надеялись, что в особо благоприятный момент лезвие их лопат коснется некоего исторического артефакта.

      Наконец заслуженно был объявлен день отдыха. Группа молодых людей, незаметно объединившаяся во время работы, не раздумывая, выбрала для его проведения близлежащие горы. Идти решили по ущелью, по которому множество веков подряд несёт свои золотоносные воды горная река Зеравшан.

      Вышли ранним утром. Укрытый садами и виноградниками город спал, уставший от изнурительной дневной жары. Он насыщал себя живительной утренней прохладой, пробившейся с горных снежных вершин.

      Ранние птицы только начинали петь здравницу новому дню. Торопливые хозяйки в окраинных домах разжигали очаги, затевали быстрое тесто для пышных национальных лепешек. Дым от сгорающего кизяка обладал в утренние прохладные часы