Маленькая жизнь на малой родине. Пётр Ореховский

гениальные.

      – И чего же ты хочешь?

      – Хочу пошерудить немного в этом муравейнике, чтобы они побегали. Чтобы нервничали, боялись, может, подрались даже. Желания у меня сильные, но пока абсолютно неконкретные. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, в количестве одного человека. Теперь понимаешь, о чём я?

      – А я тебе зачем?

      – На то есть много ответов… давай сейчас сойдёмся на том, что мне нужен зритель, а ещё помощник, которому я хотя бы чуть-чуть мог доверять… Да, а кроме того, ещё и красивая, молодая девушка, ради которой мне хотелось бы делать что-то необыкновенное, и которая могла бы это оценить.

      – Ты кокетничаешь со мной. Но мне это нравится.

      Тамара обнимает Казакова и кладёт голову ему на плечо. Она засыпает, он же долго смотрит в потолок, не в силах заснуть, не двигаясь, чтобы не потревожить её, и одновременно удивляясь тому, что он не хочет нарушить её сон.

      6. Социальная турбулентность

      Закончились майские праздники. Собственно, в России есть две череды праздников – новогодние и майские. Именно во время этих праздников российский человек думает о любви, смерти, огуречном рассоле, ещё чёрт-те знает о чём, сажая картошку на огороде в мае или готовя национальное еврейское блюдо, лучшую закуску под ледяную водку на новый год – селёдку под шубой. Все русские люди произошли от евреев и от обезьян, одни немцы – от греков Гомера. Или нет, правильнее – от гомерических греков, думает про себя Алексей Маркович Выгребной. Но попробуй русским, или евреям, или немцам это объясни. А если крови у тебя от тех, других и третьих примерно поровну, то остаётся только не любить сионизм. Конечно, когда у остальных двух третей никакой национальной идеи не осталось, сионизму можно только завидовать. Или не любить, как нечто абсолютно чуждое.

      Но и не любить как-то не получается – слишком уж это не по-русски: живут они себе там одни, бедолаги, и ведь сплошные семиты кругом. Скорее уж – пожалеть. У Алексея Марковича получалось обычно именно второе; собственно, испытывать к кому-либо сильные плохие чувства у него не получалось физиологически, ему от таких чувств мгновенно становилось плохо. Его бы воля, и он вернул бы весь российский Израиль в Россию, как, собственно, сделало бы и большинство сибирских людей, недоумевающих, отчего от них уехали евреи, а также превратились в отдельные чужие государства Украина, Белоруссия, Прибалтика и Казахстан. Придумали себе чего-то, думал сибиряк Алексей Маркович Выгребной, в общем справедливо полагая, что национальности начинаются где-то западнее Урала и южнее Алтая, в Сибири же живут личности, а национальность у нас одна, сибиряк, как в Америке – американец.

      Выгребной был знаком с Казаковым давно, ещё до отъезда последнего из города L. Можно даже сказать, что они дружили, хотя по лёгкости характера Алексей Маркович Выгребной был знаком едва ли не с половиной городского населения, так что те обязательства, которые накладываются в случае близких дружеских отношений, очевидно, на него не могли распространяться. Тем не