Танцующая на лепестках лотоса. Джон Шорс

о великий король. Эти крысы зарылись глубоко.

      Индраварман снова взглянул на Тиду, которая сейчас стояла, прислонившись к стволу дерева. Казалось, что она раскачивается под порывами ветра и может в любой момент упасть.

      – Возьми десять кхмерских пленников, лучших воинов, и отведи их к реке. Пусть твои люди начнут пытать одного из них, а остальным в этот момент нужно дать убежать. Чтобы наша уловка сработала, они при этом должны убить наших охранников.

      – Но тогда мы больше никогда их не увидим.

      – Ты ведь не дурак, По Рейм, поэтому не говори глупостей, – сказал Индраварман. Он сделал шаг вперед и прикоснулся к золотой статуе Шивы, подумав, что было бы неплохо поставить ее в своих покоях. – Прежде чем отправляться к реке, допроси одного из кхмеров, того, у которого выжила его семья. Скажи ему, что его близких сожгут заживо, если он нам не поможет, если не выяснит, где прячется Джаявар. Скажи ему, что, когда он расскажет нам это, и его самого, и его семью отпустят. Добавь, что я – человек слова. Если он поможет нам, его родные будут жить. И покинут Ангкор осыпанные золотом.

      По Рейм поджал свои пухлые губы.

      – Лучше, чтобы таких людей было двое, мой король. На случай болезни одного из них или других непредвиденных обстоятельств.

      – Пусть так. И, в соответствии с планом, все наши люди там должны погибнуть. Иначе кхмеры заподозрят неладное. Они должны поверить в то, что мы совершили грубую ошибку, просчитались. Убежденные в нашем недомыслии, они сами найдут для нас Джаявара. И тогда мы придем за ним, с саблями в руках и ненавистью в сердце.

      По Рейм вновь заговорил, но Индраварман отмахнулся от него. Блеснувшая молния осветила громадного боевого слона кхмеров, стоявшего возле собравшихся чамов. Индраварман крикнул одному из своих людей, чтобы он привел к нему Тиду. Она нехотя карабкалась вверх по скользким каменным ступеням лестницы, которая вела к башне наверху храма. Ее кожа блестела от дождя, и женщина казалась ему еще более соблазнительной, чем раньше. Когда она поднялась в башню, Индраварман взял ее за подбородок и улыбнулся, когда она отшатнулась от него.

      – В твоих же интересах смотреть мне в глаза, – сказал он ей на кхмерском.

      – Пожалуйста… простите меня.

      – «Пожалуйста, простите меня, о великий король!» Вот как ты должна говорить. Ты должна говорить только так, если хочешь избежать плачевной участи.

      Новая вспышка молнии осветила золотую статую. Тида молчала, и Индраварман придвинулся ближе к ней, его грубые пальцы заскользили по ее шее, плечу, руке.

      – Ты считаешь меня жестоким? – спросил он, продолжая нежно касаться ее.

      – Да… о великий король.

      Он заметил влагу под ее глазами – дождь это или слезы?

      – Я жесток лишь настолько, чтобы получать то, чего я хочу. Жестокость порождается большими притязаниями.

      Вся дрожа, она отвела взгляд в сторону.

      – Я хочу тебя, – сказал