Танцующая на лепестках лотоса. Джон Шорс

во внутреннем дворе не осталось никого, кроме нее и того воина. Она ожидала, что он будет двигаться стремительно, как в бою. Но он просто стоял на месте и смотрел вверх, а лицо его не выражало никаких чувств. Только сейчас она заметила, что он ранен – на шее стал виден большой темный кровоподтек, вероятно, результат удара рукояткой сабли.

      Наконец он опустил свой взгляд на нее. Она думала о том, что надо бы убежать, о том, насколько больно будет ей, когда его сабля пронзит ее тело. Она больше не боялась смерти, но не хотела позорить своих предков. Лучше уж она умрет по-другому, более достойно, так, как от нее требовал голос крови, которая текла в ее жилах.

      Поэтому она просто пошла с воином, думая по пути, не он ли убил ее возлюбленного или ее мать, и был ли он там, где свет этого мира для нее померк. Она этого никогда не узнает, но, ступая за ним след в след, она уже решила для себя, что убьет его, а затем покончит и со своей жизнью.

      Воисанна поступит так, чтобы ее предки могли гордиться ею. Ничего другого ей не оставалось.

* * *

      А вдали от Ангкора, посреди лабиринта озер и проток, ведущих к большому городу, на бревне сидел рыбак со своей семьей и внимательно вглядывался в окрестности. Хотя за три недели после вторжения они не видели здесь ни одного чама, все время оставались настороже – вслушивались в лесные шорохи, принюхивались, высматривали признаки появления захватчиков. Боран и его жена Сория делали все это даже серьезнее, чем их сыновья, которые в последние дни в основном спорили о том, что делать. Вибол хотел мстить за те зверства, свидетелями которых они стали. Он не мог забыть вида горящих домов, плача умирающего мальчика, смрада изуродованных трупов кхмеров, которые проплывали мимо них по реке. Впервые в жизни Вибол завидовал плохо видящему Праку, хотя и понимал, что его брат воспринимал и те запахи и звуки страдания людей, которые были ему недоступны.

      Вибол злился на отца из-за того, что тот не позволил ему предупредить их соотечественников, но был благодарен судьбе за то, что их матери удалось ускользнуть от чамов. Она услыхала их приближение и скрылась в джунглях, где спряталась в зарослях гигантского папоротника. Оттуда она видела, как чамы сожгли их дом, забрав те немногочисленные пожитки, которые у них были.

      Виболу, Праку и Борану тоже повезло. Чамы уже почти догнали их, но из-за спешки лодка захватчиков перевернулась. И хотя Вибол хотел вернуться и перебить их, оказавшихся в воде, Боран продолжал грести вперед, отчаянно стремясь побыстрее найти Сорию. Встреча их ввиду обстоятельств произошла в полном молчании, и, пока их дом превращался в кучу золы, они стояли, крепко обнявшись.

      В последующие дни они перегнали лодку на запад, а сами жили вдали от водных проток. Однажды утром они натолкнулись на кхмерского солдата, ехавшего на боевом слоне. Он умирал, потому что копье попало ему в живот. Они, как могли, утешали его, уверяли, что его близкие остались