Исцеление мира. Журнал Рыси и Нэта. София Агачер

быка, но ближе, чем на десять метров, к нему не подходите. Не шумите – он этого не любит. Поверьте мне, что эта с виду неуклюжая «корова» прыгает не хуже льва и бежать может со скоростью резвого скакуна. Когда наснимаетесь – поднимите руку, и мы свернём в продуваемый ветром сосняк. Сосновый лес – это любимое место, где стадо зубров спасается от жары и комаров, – продолжал ориентировать нас дед Матвей, сканируя в бинокль небольшой бор.

      Егерь протянул мне бинокль, чтобы я могла увидеть это чудо!

      На опушке выделялась большая проплешина белого песка, в котором купались двое зубрят под присмотром огромной и серьёзной такой мамы-зубрихи.

      Самка зубра стонала от удовольствия, почёсывая свой бок о высокий гладкий пень-чесалку, отполированную до блеска многими поколениями животных.

      – Везучие вы, ребята, я сам не так часто вижу, как молодняк купается. Это только на первый взгляд всё так просто: здесь они пасутся, там отдыхают. А на самом деле это их очень сложный и продуманный «дом», где всему точно отведено своё место. Стойла, лёжки, песчаные купалки, места водопоя, чесалки, тропы. Здесь уникальное пространство: с одной стороны тропы – ельник, с другой – чистый грабник с густым подлеском бересклета, свидины, рябины, орешника, в низине растёт ольховник с зарослями крапивы и болотным разнотравьем, за которым небольшая протока с чистым ключом. Так что слева – спальня, справа – столовая, ванна и водопой.

      Хорошо, что современная киноаппаратура позволяет делать уникальные кадры с довольно большого расстояния, что особенно ценно при съёмках осторожных и пугливых диких обитателей лесов. Ведь ещё неясно, кто первый испугается и пустится в бега!

      – Спускаемся к протокам, там озерцо небольшое есть, интересное такое, величайшим художником нарисованное, куда до него Клоду Моне и Шишкину! – скомандовал Остапыч.

      Не помню, кто это сказал: понять хищника – значит превратиться в зрелое существо, которое не может стать жертвой собственной наивности, неопытности или глупости. Но мы кое-что начали понимать в этой дикой жизни. Операторы всё время снимали по ходу, а проводник, как опытная няня, страховал их, чтобы они куда-нибудь не провалились.

      Расступились изящные ивы, заманивая в просторную протоку, где зубры обычно пили воду, но дальше, в нескольких метрах от берега, плавал абсолютно круглый ковёр белых, чёрных, фиолетовых, жёлтых и ярко-бордовых лилий.

      А Остапыч не так прост! Про Моне он верно подметил! Если бы художник увидел эти цветы и краски хотя бы однажды, то рисовал бы только их всю жизнь.

      В этот момент я была уверена, что зверья, которое питается корнями и лепестками лилий вокруг, полно, но никто из них не трогал эту красоту. А человек, ради того чтобы подарить цветок какой-нибудь Дусе или просто так, по дурости, уничтожил бы уже всё! Похоже, моё мировосприятие начинает меняться!

      Зона привораживала, как ведьма.

      – Чернобыльский мутант! – закричал Алекс