Арена XX. Леонид Гиршович

нет. В каком вы подданстве?

      – Ключи от сгоревшего дома не перестают быть ключами.

      – Не умничайте, Берг. Ваше такси стояло в лесу без света. Нам все известно.

      – От меня. Это я звонил.

      Наступило молчание.

      Тихо:

      – Зачем вы это сделали?

      (Голос в трубке и правда говорил с тупорылым славянским акцентом, предположительно с русским. Смотри материалы следствия. Столько времени потеряно, столько сил впустую.)

      В ярости:

      – Вы направили следствие по ложному следу!

      – Я хотел довести до сведения полиции…

      – Что вы хотели довести до сведения полиции? Что вы… зачем-то ночью торчали в лесу?

      – Я хотел, господин инспектор, чтобы вы, как сейчас, могли сказать: нам все известно. Избыточного знания не бывает. Сведения, которые сегодня представляются ненужными, завтра могут оказаться бесценными. Никто не знает, что будет завтра. Сегодня во всех оперных театрах Германии итальянская опера исполняется по-немецки. Вы можете поручиться, что когда-нибудь, и скоро, может быть, их не будут петь на языке оригинала? «Когда-нибудь и скоро, может быть, тебе все это царство достанется».

      – Что вы мне тут поете? Зачем надо было звонить анонимно?

      – Вы сами сказали: люди пугаются. Другой бы и звонить не стал.

      Идиот. А крыть нечем.

      (Звериное чутье «сыграло в ассоциацию»: ночное такси – дежурная аптека. Инспектор Носке превыше всего ценил в себе зверя. Сколь же возросла его самооценка, когда у «Льва» вспомнили по записи в гроссбухе: да, в то утро приблизительно часа в три в дверь позвонил человек в шоферской кепке. «Вот запись, извольте убедиться, господин инспектор…» – «Что же он купил?» В ответ провизор, помимо того что воспользовался общепринятым эвфемизмом, еще и понизил голос: «Пакетик за четыре пфеннига. В этой графе указана цена».

      «Избыточного знания не бывает». Инспектор Носке все записал и приобщил к материалам следствия. Что-то выстраивалось.)

      – Господин Берг, это пассажир послал вас в аптеку?

      – Так точно-с.

      – А что происходило в Грюневальде на пустыре?

      – Я выполнял желание пассажира.

      – Что?!

      – Это была дама. А вдалеке я разглядел какого-то человека. Он тоже чем-то занимался.

      – Один?

      – Было еще темно. Пассажирка предположила, что он этим занимался с трупом.

      – Она так и сказала?

      – Да. Он был далеко и не обращал на нас внимания.

      – Вы бывали там прежде, с другими… пассажирками?

      – Никогда, господин инспектор. Она мне сказала, куда ехать. Она ездила сюда на своем шофере.

      – У нее есть шофер?

      – Да. Но тут он понадобился ее супругу. У них один шофер на двоих. Я думаю, он знает все пустыри в Берлине.

      – Вы можете назвать адрес, по которому отвезли потом даму?

      – Мы вернулись в Берлин-митте. Она велела остановиться у «Романского кафе», и там взяла другое такси. Она боялась, что я буду ее шантажировать. Но я знаю, как зовут ее шофера.