Одинокий трип некитайца по реке Янцзы. Март Новельски

я бы спросил его о своих близких, – ответил я, сам удивляясь своему ответу.

      – О своих близких? А что именно ты хотел бы узнать? – её вопрос прозвучал странно ласково.

      – Хотел бы знать, как они… всё ли у них хорошо? Попросил бы его приглядеть за ними, если это в его силах, – сказал я. И как только эти слова сорвались с губ, передо мной словно вспыхнули лица всех тех, кого я любил, и кто был теперь далеко. Никого из них не было рядом. Одни уехали, другие ушли. Кто-то больше не жил на этой земле. Они разошлись по разным улицам, городам и мирам. Но от этого они не перестали быть моими близкими.

      – У них всё хорошо, – тихо произнесла она, и её тёмный взгляд пронзил меня, как будто она действительно знала.

      На сердце стало немного легче. Я позволил себе представить, что там, где они сейчас, всё действительно хорошо. И от этого одиночество, что тянулось за мной, вдруг съежилось, потускнело, словно отошло на задний план.

      – А ты? – спросил я, чувствуя, что её ответ может раскрыть тайну, скрытую в её улыбке. – Что бы ты спросила у Ангела?

      – О, я бы спросила, куда делись его крылья, – улыбнулась она, с таким видом, будто это вопрос абсолютно логичный.

      – Крылья? – удивился я.

      – Ну да… ко мне-то точно не явится абсолютно нормальный Ангел, у него обязательно что-то не так.

      – Почему?

      Она просто пожала плечами и, как обычно, шмыгнула носом.

      – Во всём несовершенном есть своя особая черта, что-то вроде персональной изюминки, – заметил я.

      – Ангел с персональной изюминкой? – рассмеялась она, глядя на меня с неожиданным теплом в глазах.

      – Типа того. Представь: без крыльев, хромой и с подбитым глазом – зато твой персональный Ангел.

      И тогда она засмеялась по-настоящему, легко и просто, без намёков и пауз. Этот смех был, как тёплый ветер, что вдруг приходит после долгой стужи.

      – Бедный Ангел, у него должно быть непростая жизнь! – сквозь смех проговорила она.

      – Возможно, да, – согласился я. – Но он вряд ли захочет об этом вспоминать. Может, спросишь его о чём-то другом?

      – Ладно, спрошу, чем там их кормят, – ответила она, и я вдруг тоже засмеялся, удивляясь этому глупому вопросу. А потом я вдруг задумался зачем это ангелам вообще приходить к нам? У них ведь и так полно своих забот. В моем уме возник ее бедный хромой ангел с подбитым глазом, он улыбнулся мне и оказалось, что у него еще был выбит один зуб, а затем извинительно развел руками и похромал из моего ума куда-то по другим делам.

      – А ты думаешь, мог бы что-то изменить? – спросила она тихо, и её голос звучал как-то особенно серьёзно.

      – Честно? Думаю, нет, – ответил я, глядя в её глаза, пытаясь найти в них ответ.

      – И это правильно. Прошлого уже не коснуться, – она кивнула, словно подтверждая собственные слова. – Прошлое – это тень. Ты не можешь снова дотронуться до того, что было. Сколько бы ты не разговаривал с теми, кого уже нет, ты лишь