Кинжал. Валерий Алексеевич Пантюхов

к раненому абреку, выхватила нож, посмотрела на него, как бы о чём-то размышляя, потом подбежала ко мне, разрезала путы, и мы обнялись.

      Я размял замлевшие руки, поднялся на ноги и чуть не упал. Так затекли ноги, что я их не чувствовал, но кое-как подошёл к абреку, взял карабин, ремень, на котором висела кавказская шашка и ножны от кривого черкесского ножа.

      Глава 3. Освобождение из плена

      Уже опустилась ночь, луна огромным жёлтым блином медленно поднималась из-за гор. Полнолуние. Это хорошо, надо что-то делать с абреком. Он стал подавать какие-то звуки, значит, жив. Я связал его по рукам и ногам, убивать не стал. Он так и лежал, только его папаха скатилась вниз и лежала одиноко невдалеке от своего хозяина.

      Ночью бесполезно пробираться к своим по незнакомой местности, по горам, камням и кручам, но выбора нет, и надо было уйти подальше от этого места, ведь они скоро вернутся, может, к утру, но не раньше. Наверняка мы не знали, и поэтому, посовещавшись с моей любимой, решительной Айжене, решили не подниматься выше в горы, а, наоборот, спуститься вниз и сделать засаду там, где они нас не ждут. Карабин есть, и это уже сила, которая придаёт нам уверенности.

      Засаду мы устроили на одном из небольших валунов высотой метров 5-6, мимо которого никак не пройти, чтобы добраться до того места, где накануне остановились. Ночь лунная, прохладная. Мы с Айжене прижались как можно теснее, укрылись всем, что у нас было, и уснули почти сразу.

      Проснулись рано утром от ржания лошадей. Выглянув из засады, мы увидели необычную картину. Метров в двухстах от нас шли несколько всадников с карабинами наперевес, впереди которых шли два пеших абрека, тех наших знакомых, которые ещё недавно пленили нас и оставили здесь под присмотром одного из них. Но что это? Эти двое не просто идут, их подгоняют плетью…

      «Ого!» – подумал я и обратился к любимой: «Айжене, посмотри, похоже, это твои братья». Она стала зорко присматриваться и сначала обрадовалась, а потом испугалась.

      И мне стало как-то не по себе, но я с интересом, настороженно смотрел за приближением конной группы. Когда всадники приблизились на метров 50, я узнал старшего брата на своём Гузеле, вороном коне, которого у нас отняли абреки. Рядом – два младших брата и ещё трое в военной форме, и, кажется, это военные из моего гарнизона. Такого я не ожидал и не знал, как себя вести.

      Мы пригнулись, когда они проходили мимо нас, и увидели, что старший брат перевязан и едет, склонившись на один бок. Айжене от удивления не находила себе места, она хотела крикнуть, позвать брата, но ни я, ни она не знали их намерений. А то, что они гнали абреков как пленных, – хороший знак.

      Тем временем они поднялись до того места, где лежал связанный абрек. Наверное, он пришёл в себя и рассказал, что случилось, потому что мы услышали, как кто-то из братьев громко протяжно крикнул: «Айженее». Мы не спешили выходить из укрытия и ждали.

      Видимо, братья хорошо знали свою смышлёную сестру, поэтому одни спустились вниз, другие пошли вверх! Уже совсем близко мы услышали,