Шаги навстречу. Кевин Милн

мы едем на побережье?

      – Да, – отвечает Бри.

      – Кейд?

      – Так точно, кэп.

      – Отлично. Но если вы знаете почему, тогда я хочу, чтобы вы вели себя так, как будто это важно и для вас. Когда я говорил, что мы не можем позволить себе всех ваших шуточек, – я говорил серьезно. Этим летом все делается ради Энн, а не ради вас, два хулигана. – На секунду он замолкает, но продолжает играть желваками. – Признайтесь мне честно, вы готовы сделать так, чтобы это лето сработало как надо? Или мне прямо сейчас поворачивать домой?

      – Делл, – негромко успокаивает мама, – не грози отменить поездку. В этом нет необходимости.

      Он отрывает взгляд от дороги и недоверчиво смотрит на маму:

      – Почему ты подрываешь мой авторитет? Я пытаюсь сразу поставить точку в этой истории, чтобы все лето мы не расхлебывали подобный вздор, а ты такое заявляешь.

      – Тон смени, – отвечает она, даже не глядя на мужа. – Неудивительно, что дети часто разговаривают на повышенных тонах.

      Папа вновь концентрируется на дороге и бормочет:

      – Опять эти упреки о тоне. Я всегда общаюсь не тем тоном… – После того как пыль немного улеглась, он опять смотрит в зеркало заднего вида. – Простите, ребята, отвлекся. А теперь я жду ответа: вы готовы изменить свое поведение или мне поворачивать?

      – Я готов.

      – Я тоже, – щебечет Бри. – Прости, Энн. Я не хотела подвергать тебя, ну ты понимаешь… и твое сердце всем этим завыванием сирен.

      Энн расплывается в улыбке:

      – Шутишь? Было так весело. А какие еще надписи вы показывали в окно?

      На секунду на лице Бри отражается паника, и я знаю, о чем она думает.

      – Да так… ерунду всякую, – отвечает она.

      – Все равно дайте посмотреть.

      – Нет. Там одни глупости. Тупые просьбы попросить людей посигналить или рукой помахать.

      Энн не дура. Одного нежелания Бри показать записки более чем достаточно, чтобы заподозрить, что мы что-то скрываем. К тому же ей известно, что родители, опасаясь навредить ее больному сердцу, готовы исполнить любое ее желание, поэтому Энн тут же обращается к маме:

      – Мама, Бри с Кейдом не дают мне посмотреть, что еще они писали.

      – Бри! – окликает мама.

      – Ребята, покажите их Энн, – просто велит отец.

      – Но…

      – Никаких «но»! – рявкает папа, не давая Бри закончить свои возражения.

      Отец искоса смотрит на маму, чтобы убедиться, что она не станет опять ругать его за то, что он повысил голос.

      Я протягиваю всю кипу исписанных листов Энн. Ей хватает пяти секунд, чтобы найти плакат, посвященный ей.

      – Кто это написал? – тут же вопит она. Ее лицо тут же багровеет, а это означает, что сердце работает на пределе. – Вы два ничтожества, понятно вам?

      – Это написал Тупица, – тут же открещивается Бри. – Мои совершенно безобидные.

      Безобидные?! Из-за твоих нас остановила полиция!

      – Откуда