Раннее (сборник). Александр Солженицын

он навзничь, раненым,

      С небесами один на один –

      И увидел, какой

      Покой

      Был по небу высокому разлит.

      В суматохе большого боя,

      Когда к славе рвалась рука,

      Разве

      Мог увидеть он над собою

      Эти медленные облака?..{22}

      Но ведь мы-то, ведь мы-то можем!

      Посмотри – и сейчас плывут.

      Что же ищешь ты, что же?

      Я не верю, что люди на свете живут

      Кроме нас и ещё там где-то,

      Когда ты меня обнимаешь…

      Повторяй мне, что любишь меня, только это,

      Понимаешь?..

      Ты настойчиво, ты упорно

      Что-то хмуришься о своём.

      Не легко тебе, не просторно

      Со мной вдвоём?

      Выпить, вытянуть сердце из груди,

      Чтобы мой был, чтоб мой был весь!

      Я не знаю, что завтра будет, –

      Я люблю, что сегодня есть.

      Только ты ведь обманешь: кольцо

      Моих рук на заре разомкнёшь –

      Почужевший, холодный, уйдёшь

      Карла Маркса читать на крыльцо.

      Станет звонкий пастуший рожок

      По заре собирать своё стадо,

      Я проснусь и увижу, что рядом

      Нет тебя, что опять уволок

      Тебя жребий твой, выбор жестокий.

      Я неделю всего как жена,

      А опять просыпаюсь одна

      И полдня провожу одинокой.

      Милый, славный, ты брови не хмурь

      И не бойся – я не заплачу.

      Значит, надо забыть мою девичью дурь, –

      Мне ведь всё представлялось иначе.

      Не мужчина я. Жалобу слабости

      Ты прости мне на этот раз…»

      И украдкою влажные заблесты

      Она пальцем снимает с глаз.

      Вот оно!.. Я кошусь с опаскою

      На лицо неразгаданно женское…

–

      Вспоминаю: акации спуска Крещенского,

      Седину оснежённого Новочеркасска…

      Мы проходим вокзал, за вокзалом крыльцо,

      В сто одёжек окутаны, ждут лихачи, –

      И у каждого жёлто манит копьецо

      Недрожаще-горящей свечи.

      Полусонного мальчика взяв из вагона,

      Высоко подсадив, меня взвозят покачливо

      В город, на гору, – фаэтоном

      Меж сугробов, огромных взгляду ребячьему.

      Фаэтон проплывает спокойно, как лебедь,

      Лёд цветится огнями в оконных рамах,

      И сияет луна в завороженном небе,

      Отражаясь в крестах и на куполах храмов.

      Позади пятиглавой громады собора –

      Попирающий камень строптивый Ермак,

      Что ни дом – за твердыней ворот и забора

      Взаперти от Советов упрямый казак,

      Сберегая теченье обычья богатого,

      Своедомно живёт, как живали отцы.

      Двудорожным широким проспектом Платова

      Заливаются лёгких саней бубенцы:

      – Эх ты, удаль-тоска, раскружить тебя не на что!

      Хеп-па-па-берегись застоялых зверей!! –

      Богомольный народ, разбредаясь от всенощной,

      Подаёт милостыню