Раннее (сборник). Александр Солженицын

седое, водяное

      То на этом, то на том!

      Берег в брызгах. Чёрно дышат трубы.

      Грязь на пристанях. И дождь – безугомонь.

      Шутки грузчиков и ругань дерзко грубы,

      Но и труд их стоит этой ругани.

      Экую ворочают махину!

      В сорок рук вздымают! Ну как рухнет?..

      «Э – э – эх, ду – би –  на!..

      Ух –  нем!!

      Зелёная! Сама пойдёт! Сама пойдёт!

      Подёрнем! Подёрнем!»{11}

      Вымахали с покриком задорным –

      Там, голубушка! – и с паром, хрипом, храпом

      Сыпят, топают, валят на берег трапом.

      Те мешки подкинули, те бочки катят ловко…

      Третьяковка??

      Обогнали Англию в лебёдках, кранах, планах, –

      Так откуда ж этих дьяволов-то рваных?!.

–

      Дождь и дождь. Уж нам не плыть сегодня.

      Подгребаем к дебаркадеру под сходни –

      Всё же крыша, хоть и брызжет из щелей  –

      И идём в черёд порыскать чаю.

      Новодевичье в лаптях тебя встречает

      И в азямах рваных Сенгилей.

      Райпартпрос, Райком и Райкомол,

      Райуполминзаг и Райзаготконтора.

      И районный юродивый, полугол,

      Смуглогрудый, клянчит у забора.

      Чаю мне! – продрог на сумрачной воде.

      Раймилиция. Райплан. И РайНКВД.

      Мокнет «Правда» на витринке. С тёмно-хмурых

      Сеет мелкий-мелкий дождь с небес.

      Райтюрьма, Райсуд и Райпрокуратура,

      Райсоцстрах, Райздрав и Райсобес.

      Там, где, дети горя и отваги,

      Бурлаки под бичевой тянулись в напряге, –

      Закрывая полки голые, в Раймаге

      Продают физическую карту… Африки…

      На столбах бубнят колхозные частушки

      Близ Райклуба громкоговорители,

      Под забором рубят головы косушкам

      Жители.

      Нет теперь ни кабаков на Волге,

      Ни Николки нет, ни монополки,{12}

      Ни в церквях колен не гнёт никто, –

      «Эй, молодка!

      Литру водки!

      Два по двести!.. Три по сто!»

      Пар одежд сырых и сизый дым махры,

      Окна мутные, спиртовые пары.

      Густо-густо вкруг некрашеных столов –

      «Нам салатику! – вопят, рыдают, – огурцов!»

      Вот охотник смяк, склонясь к дробовику,

      Ловит блох борзая под столом.

      «Будьте так любезны! Дайте мне чайку!»

      – «Ча-ай?? Не подаём!»

      Над столами русский чин трисловьями порхает,

      Лица смотрят масляно, слепо.

      И ревут «Златые горы», оглашая

      Чайную Райпо.

      И лохматый грузчик, мой сосед,

      Дядя Миша, мужичина-глыба:

      «Чаю зря ты, малый, просишь. Чаю нет.

      На сто грамм перцовки».

      – «Я не пью. Спасибо».

      – «Ах, культуриш руссиш!.. Ну, кажи свой ум.

      Ну, скажи, что водка – это а-пи-ум…»

      – «Хвастать тоже нечем. Лёгкие и печень…»

      – «Хо! Ты – тюря! Печень! Этим душу лечим!

      К-комсомолец! Пожалел!.. А дать тебе винтовку,

      Да –