Превосходство душегубов. Часть вторая Монстр просыпается. Вячеслав Юрьевич Сухнев

всего, надо было сразу сказать: да, это я написал статью! И можете поцеловать меня в соответствующее место… Можете выгнать за разглашение ваших вонючих секретов. Но сначала, господа хорошие, давайте определимся: если в статье клевета – отдайте под суд, а если правда – берите за жабры «Космоатом». На то и власть!

      Нет, залебезил перед этим мафусаилом… И даже испугался, что уж там теперь скромничать, испугался независимых экспертов. В генах он, в генах, проклятый страх перед конторой, перед погоном… Эксперты!

      Ну, все… Шемякин бросил окурок и решительно зашагал к автостоянке. Надо успокоиться, сесть дома основательно и написать хоть задним числом достойно: статью подготовил сам, потому что чувство гражданского долга… И так далее. Надо вывести из-под удара остальных. Обрубить концы, чтобы «экологи» больше не рыли землю копытами, не искали корешки.

      С недавнего времени Шемякин снова был на колесах – из Твери вернулась как ни в чем не бывало жена и привезла детей аккурат к началу учебного года. Синяя подержанная «мазда» одиноко торчала на стоянке. К ветровому стеклу прилипло несколько мелких мокрых листьев. Он тронул машину и боковым зрением заметил, что от подъезда дирекции отвалил тот самый серый плимут. Шемякин тут же забыл о нем, потому что услышал непонятные стуки справа – негромкие, как пальцы по столу. Удивительный народ женщины… Только что отрегулированная и вылизанная машина, побывав в женских руках, начинает скрипеть и рассыпаться! Шемякин поневоле оглянулся – не сеются ли на дорогу гайки и болты. И снова увидел «плимут». Особенно не приближаясь, жестко выдерживая дистанцию, он неотвязно шел сзади.

      Что-то дрогнуло в душе Шемякина, когда он увидел на пустынной дороге серую хищную тень. И сразу подумал о Марии…

      Бросив мазду у своего подъезда, Шемякин поискал взглядом преследователя. Плимут притормозил неподалеку, за аллейкой из тонких, почти голых берез. Даже спрятаться не соизволили. Ну и черт с вами! Куда мне бежать…

      Жена услышала щелканье замка и выглянула из гостиной. Телевизор бормотал по-английски. Как раз началась программа Ти-би-эс для России.

      – Дети у Князевых, ужин на плите. Ну, нашли писаку?

      – Какого еще писаку? – вздохнул Шемякин.

      – Ты словно с Луны свалился, – тоном превосходства сказала жена. – Весь поселок говорит, что приехала комиссия во главе с помощником президента. Представляешь? Ищут писаку, который про нашу станцию написал. Помнишь, Князевы нам газету давали?

      – Поменьше болтай с подругами, – посоветовал Шемякин. – Иначе вас в аду повесят за языки.

      – Князева говорит, если, мол…

      Щёлк! Шемякин давно научился мгновенно отключать внимание, когда жена начинала пересказывать последние поселковые новости. Он смотрел на породистое лицо жены, на беззвучно двигающиеся полные губы и лишь кивал головой в особенно патетических, судя по жестам, местах. Наконец раздался вопрос, который Шемякин услышал:

      – Так ты будешь есть?

      – Нет,