Калейдоскоп Брюстера. Гриша Поцелуйчиков

это не столь важно. В 57-м году можно было и не то наснимать.

      Поразило меня совсем другое. Забыв и книжку, и фильм, я в пяти-шести местах твердо знал, что будет через секунду: а вот сейчас он полезет на стену, а потом упадет!

      Ведь до того, как я начал смотреть, во мне жили лишь смутные образы: развалины, стрельба, конечно, гениальные злодеи – Сошальский и Новиков. И вот вновь, опять с замирающим сердцем, я смотрю, как беспризорник Дергач лезет по сгнившей оконной раме, и мне хочется крикнуть: «Осторожней, сейчас она упадет в болото!» И правда – падает.

      А вот уголовник Хрящ – сейчас в него выстрелят, и он упадет со стены. Болотная жижа расступится, а затем мгновенно сомкнется над его головой.

      Прошло столько лет, и чего только в жизни не было! А это, может быть, самое страшное впечатление дошкольного детства, оказывается, никуда не делось и живет во мне в образах: высоты, развалин, падающей рамы, болота и графа со шрамом через всю щеку.

      (кино, Гайдар, детство, страх, о себе)

      Большой город

      Уже очень поздно, наверное, – последняя маршрутка.

      Я плюхаюсь на сиденье рядом с шофером.

      Я счастлив, улыбка расплылась до ушей, и чувствую себя немножко глупо, но ничего не могу с собой поделать.

      Интересно, что думают люди? Что случилось с этим бородатым седым мужчиной, почему он так сияет?

      Тянусь за бумажником. И вдруг шофер, средних лет кавказец с крутыми плечами, трогает меня за руку:

      – Не надо, брат! Потом как-нибудь отдашь!

      Я выхожу на своей остановке, притрагиваюсь к его руке и говорю:

      – Спасибо тебе, брат!

      И мы, как заговорщики, смотрим друг на друга.

      Улицы пусты, я бреду домой и дышу полной грудью:

      – Я точно знаю – он все понял!

      (любовь в родном городе)

      Охотничьи спички

      В самом начале 60-х появились охотничьи спички. Они были толстые, до половины покрытые серой, и могли гореть очень долго, наверное, и под водой. Справа от кинотеатра «Прогресс» был сигаретный ларек, где эти спички продавали. В принципе, их не разрешалось продавать детям, но мы как-то умудрялись их покупать. Стоили они дорого, если не ошибаюсь, копеек десять. Где бы ты ее ни зажигал – в темном коридоре, в ванной, на черном ходе, в подвале – эффект от зажженной охотничьей спички был потрясающий. Но веселее всего она сгорала, шипя и кувыркаясь, в лифтовой шахте.

      И вот как-то с другом Санькой мы запускали их вниз с десятого этажа в моем подъезде, наслаждаясь полетом и свистом. И все сложилось не очень удачно. Мы не заметили поднимающийся лифт, бросили сразу несколько спичек, и он мгновенно по бокам вспыхнул огромным пламенем.

      Лифт пошел вниз, а мы в ужасе бросились вон из подъезда. Когда мы добежали до первого этажа, лифт уже тушили. Все двери были открыты, а по площадке метался мужчина в майке, то забегавший, то выпрыгивавший из своей квартиры с ведром воды. Походя, он отвесил мне подзатыльник, явно поняв, в чем было дело.

      Мы добежали с испугу аж до 18-го дома, и через добрый час, крадучись, вернулись в свой двор. Пожар был успешно