Треугольник Мастера Джи. Константин Серебров

а Москва реальна..

      – Ну, теперь-то ты понимаешь? – насмешливо спросил он.

      – А что я должен понять?

      Он посмотрел в окно на голубое небо, по которому величественно плыли многослойные вечерние облака, дав возможность почувствовать мою глупость и произнес:

      – То, что написано в книгах о Пути, имеет такое же отношение к реальности, как эта карта к городу.

      Такого заключения я не ждал, его логика вывела меня из состояния сонного отупения.

      Он наблюдал, как внутри меня нечто бесповоротно разрушалось, как мне было трудно расстаться со своими любимыми иллюзиями. Я столько лет жил в них и привык к ним, как к красивым обоям, прикрывающим неведомую реальность.

      – Эх, уж эта работа над собой, заведет она вас неизвестно куда, – сумрачно и глухо проговорил Виктор и выпил еще стакан вина. Его голова неуклюже опустилась на руки, небрежно раскинувшиеся по столу, и вскоре раздался глухой прерывистый храп.

      Я понял, что он никогда не пойдет с нами, ибо его душа храпела по-мирскому.

      Его храп вернул меня в состояние внутреннего сна, и я вновь стал заглядываться в волшебные глаза его жены. Её горящий взор завораживающее действовал на меня, доставляя странное наслаждение. Через некоторое время в моей душе заструился легкий огонь.

      – И снова кровь моя красной станет от любви, – подумал я. Я был готов броситься в этот бездонный омут чувств и наслаждений, как вдруг раздался голос Феи:

      – Этот любовный напиток не для твоих глаз.

      Я тотчас вспомнил себя, и мне уже не хотелось задерживаться в этом доме. Жизнь Виктора показалась вдруг мне скучной и ограниченной, и я порадовался своей свободе.

      Дни, проведенные в обществе Джи, пролетали легко и незаметно, как птицы в зазеркалье, но я так и не смог представить точной картины своего пути в поисках высшей Анимы. Джи собирался вернуться в Одессу, чтобы, как он выразился, «подремонтировать Георгия и его пространство», а потом ехать в Москву. В последний день перед отъездом он вдруг обратился к нам с Гурием: «Предлагаю вам обоим съездить с нами в Одессу, на несколько дней.»

      –Я не могу ехать, – ответил я, – мои свободные дни уже использованы, а работы в лаборатории невпроворот.

      – Когда-нибудь тебе придется сделать выбор между определенностью насиженного места в жизни и Путем, – сказал Джи, и обратился к Гурию: «А каковы твои планы?»-У меня нет планов, – гордо ответил Гурий, – я живу мгновением. Вот только возьму деньги, пару вещей с собой, и готов ехать.

      –Мне он так залихвастски, – подумал я, – еще никогда не отвечал. Видно, надеется теперь занять место поближе к Джи, ввиду моего отсутствия.

      – Вот и отлично, – сказал Джи, – проверим твое бытие. По-настоящему все сильные и слабые стороны челвека раскрываются, когда он отрывается от насиженного места и отправляется туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем.

      Перед отходом электрички, на пустом уже перроне, когда Фея и Гурий поднялись в вагон, я признался Джи:

      – Когда вы уедете, я останусь совсем один. Мне трудно с людьми. Если я долго общаюсь с человеком, я начинаю подавлять