Треугольник Мастера Джи. Константин Серебров

находится внутри нас, но не каждая душа готова к пониманию этого.

      Полюбить каждого всем сердцем – единственный во Вселенной путь к восхождению.

      Тот, кто умеет наладить контакт с любым человеком или существом, тем самым может войти в контакт с любым своим внутренним существом. Наблюдая отношения между людьми, ты поймешь, как относятся друг к другу твои внутренние существа и что из этого выходит. Может быть тебе, нужен контакт даже со змеями и иными неприглядными тварями. Ибо все это – вывернутый наружу внутренний мир. И никому никуда от этого не деться. Это самая странная загадка человека во Вселенной, и ему надо ее разгадать.

      Я восторженно слушал Джи, но в то же время понимал, что для меня является невозможным полюбить всех. В это время поезд тронулся, и проводник закрыл дверь. Фея стоя у окна, помахала мне рукой на прощанье. Мое сердце защемило от печали, и на глаза навернулись слезы. Присутствие Джи открывало вход в таинственный волшебный мир, в котором оживала любая сказка, но, когда он уехал, невидимая дверь закрылась, и вход в зазеркалье исчез.

      Я стал похож на Буратино, который остался сидеть у нарисованного камина в каморке папы Карло, не имея возможности проникнуть по ту сторону реальности. Корабль Аргонавтов покинул Молдавию, а с ним ушли и все надежды на достижение Золотого Руна. Мой мир опять сузился и превратился в отвратительную точку, где все было известно до мелочей. Я не мог выйти из замкнутого круга, в котором душа была обречена на постепенное умирание.

      Через несколько дней в моей опустевшей квартире раздался вечером телефонный звонок.

      Я поднял трубку и услышал взволнованный голос Гурия:

      – Касьян, я вчера вернулся из Одессы, и со мной произошло сегодня ночью нечто странное, ты просто не поверишь.

      – Сначала расскажи, что происходило в Одессе, – охладил я его эмоции, которые успели нагреть телефооную трубку.

      – Сейчас приеду к тебе, и все расскажу, – ответил Гурий, и положил трубку.

      На лице его была написана смесь восторга и недоумения.

      – В Одессе все было тоже довольно странно. Джи представил меня твоим одесским друзьям, как своего нового оруженосца, и они смотрели на меня недоверчиво, но с уважением. Я наслаждался их вниманием, пока Джи не сказал вдруг, что его оруженосец, то есть я, отличный повар, который даже из остатков может изготовить отличное блюдо. Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу готовить, но пришлось сделать вид, что я действительно таков. У Георгия к тому же ничего и не было,кроме каких-то усохших овощей, и я долго тушил их вместе, пока не получилась какая-то мало-съедобная масса, которую я выдал за особое грузинское блюдо. Тогда как одесские эзотерики плевались, попробовав эту стряпню, Джи, к моему удивлению, съел все, поданное ему, нахваливая мою способность к импровизации. Но вот Фея даже не прикоснулась к своей тарелке. Эзотерики холодно посматривали на меня; я расслышал шепот одного из них: «Опять Джи привел одного из своих недоделанных воспитаннков.» Несколько бутылок чачи,