Лети, светлячок. Кристин Ханна

но сейчас Талли волновала его меньше всего.

      – Ну ладно, – Марджи потерла ладони, – я тогда отнесу еду из холодильника в морозилку в гараже.

      – А я позвоню в магазин, – сказад Бад, – попрошу пока молоко не привозить. И в полицию заодно – пускай за домом приглядывают.

      Джонни об этом и не подумал. К поездкам их семью всегда готовила Кейт.

      Марджи погладила его по плечу.

      – Иди бронируй билеты. Мы тебя прикроем.

      Он поблагодарил их и ушел в кабинет. Всего двадцать минут за компьютером – и он забронировал все, что надо. Без десяти семь у Джонни уже имелись билеты и подтвержденная бронь машины и коттеджа. Осталось только детям сказать.

      Джонни направился в комнату близнецов, подошел к двухъярусной кровати и обнаружил, что оба сына, прижавшись друг к дружке, словно пара щенков, спят на нижней кровати. Он потрепал Лукаса по голове:

      – Эй, Скайуокер, вставай.

      – Это я Скайуокер, – сонно отозвался Уиллз.

      Джонни улыбнулся.

      – Ты же Вильгельм Завоеватель. Забыл?

      – Вильгельма Завоевателя никто не знает, – Уиллз, одетый в сине-красную, как костюм Человека-паука, пижаму, уселся в кровати, – про него надо видеоигру придумать.

      Лукас привстал и заспанно огляделся:

      – Уже в школу пора?

      – Сегодня без школы обойдемся, – ответил Джонни.

      Уиллз нахмурился:

      – Это потому что мама умерла?

      Джонни вздрогнул.

      – Почти. Мы летим на Гавайи. Научу моих детишек виндсерфингу.

      – Ты же сам не умеешь. – Уиллз по-прежнему хмурился. Мир уже лишился его доверия.

      – А вот и умеет. Правда ведь, папа? – Из-под длинной челки Лукас вопросительно взглянул на отца. Лука-Верующий. – А через неделю уже буду и я уметь!

      Мальчишки развеселились и, пихаясь, радостно запрыгали по кровати.

      – Чистим зубы и одеваемся! Я через десять минут вернусь – и соберем вещи.

      Лукас с Уиллзом слезли с постели и, по пути подталкивая друг дружку локтями, побежали в ванную.

      Джонни вышел в коридор и постучал в комнату дочери.

      – Что? – устало послышалось из-за двери.

      Собравшись с духом, он вошел в комнату Мары. Джонни знал, что уговорить дочку, одну из самых популярных девчонок в школе, ни с того ни с сего отправиться на каникулы будет непросто. Для Мары важнее друзей никого нет. Особенно сейчас.

      Стоя около незаправленной постели, она расчесывала длинные волосы, черные и блестящие. Мара уже оделась в школу: мешковатые джинсы с низкой талией и футболка, которая по размеру больше подошла бы двухлетке, – хоть прямо тут же отправляйся в турне вместе с Бритни Спирс. Джонни подавил раздражение, неподходящее время препираться из-за моды.

      – Доброе утро. – Джонни прикрыл за спиной дверь.

      – Привет, – бросила Мара, не глядя на него.

      В голосе у нее отчетливо звучала сдержанная резкость, появившаяся, когда Мара стала подростком. Джонни вздохнул – похоже, даже горе его дочь не смягчило. Не исключено, что она после смерти матери даже сделалась еще неуживчивее. Мара отложила расческу