Школа. Олжас Сериков

ничего нет, кроме пустых коробок и старых шахматных досок, а что в других комнатах подвала – это, извините, господин офицер, не наше. А вообще, если подумать, то – верно говоришь, их надо будет получше перепрятать, под замок положить или плитами бетонными прикрыть. Раньше мы об этом не думали, потому что открытый вход в подвал только один – с нашей стороны. Кто-то из нас каждую ночь спит в штабе, и поэтому дверь всегда открыта. У сантехников есть ещё один вход – с противоположного торца здания, но он закрыт, а ключ есть только у нас. Мы сменили там замок, когда сантехники однажды устроили в той части подвала пьяный дебош. Теперь они ходят только через наш штаб.

      – И не возмущаются? – осведомился Баха.

      Мухит не ответил, а посмотрел на него, слегка наклонив голову и скривив рот. Баха понял, что сказал глупость и постарался перевести разговор на другую тему.

      – Я хотел спросить – в порядке обмена опытом: мы вот в нашей школе ввели налог с карточных игр, – а у вас что-то подобное есть или, может, ещё что посоветуете?

      – Это правильно, – одобрил Мухит, закрывая коробку и направляясь дальше по коридору. – Картёжники не должны наглеть. Но почему же только картёжники? Мы собираем десять процентов со всего, что происходит на нашей территории. Снял куртку с перваша и толкнул на рынке – плати со стоимости куртки. Отобрал что-то ценное – плати. Выиграл в лотерею – тоже раскошеливайся. И так далее. А от нас ничего не скроешь, у нас на базаре свои люди. Базар-то совсем рядом, за соседним домом.

      – И большая у вас территория?

      – Нам платит четыре школы, не считая нашу. Это наш районный общак. Теперь будет ещё и общегородской.

      – А как к вам вообще пришла эта идея? – спросил Баха. – Я имею в виду саму идею общака?

      Мухит остановился и в темноте посмотрел на Баху. Все тоже остановились и напряглись. Но Мухит лишь одобрительно качнул головой, хмыкнул и изрёк:

      – Далеко пойдёшь, смотрящий! В самую суть всегда глядишь. Не зря я тебя приметил… Ну, чего по этим лабиринтам кружить, пойдёмте обратно в штаб.

      По дороге в комнату Мухит молчал, а потом развалился на своём кресле и, отпив лимонада, сказал:

      – Жил у нас во дворе раньше один старый вор. Мы, пацаны, часто к нему заходили, и он угощал нас чифирём – это чай такой крепкий. Он когда-то рассказал нам про общак, и мы начали собирать на него деньги, но всё это было поначалу несерьёзно, и платили-то человек двадцать максимум. Потом старый вор умер, и я как-то совершенно случайно познакомился с Дедом. Это вообще отдельная история, как-нибудь я её вам расскажу. Так вот, наш Дед живёт в двухэтажке возле реки. Он откинулся с зоны несколько лет назад и сам начал собирать общак сначала в своём дворе, а потом и по всему району. Мы ему стали помогать и, чтобы никто не усомнился, он назначил меня смотрящим по школе и по району. Дед собирал только от случая к случаю, когда действительно надо было срочно ребятам в зоне помогать. Потом я ему предложил собирать постоянный общак, потому что не раз бывало, что деньги срочно нужны, а наскрести необходимую