Школа. Олжас Сериков

их разбирать, собирать и чистить. Там же в кладовке нашелся древний пожарный шлем с мощным стальным гребнем. Дед подарил его Мухиту, несмотря на то, что тот долго отказывался.

      Кроме того, Дед снабдил каждого из пацанов свертком с вяленой воблой собственного производства.

      А перед уходом пацанов Дед сказал Бахе:

      – Это вы хорошее дело начали, деньги на зоне нужны всегда. Но всё-таки… неправильно всё это. Школьники – это не блатные, школа может, конечно, иногда по мере сил помогать, но смешивать их не стоит, иначе чёрт знает, что из этого получится. Так что держитесь за свой общак и отстаивайте его, а я вас по пустякам дёргать не буду.

      Мухит, слышавший этот разговор, сначала нахмурился, а потом заметно обрадовался. Когда парни вышли на тёмную ночную улицу, он предложил купить ещё выпивку. Пили в подъезде, а потом шли по ночному мосту, пьяные, и говорили по душам. На прощание Мухит пожал Бахыту руку и сказал:

      – Я очень рад, просто не знаю, как это выразить, что ты к нам приехал. Знаешь, какая главная проблема нашего города? – нет, она даже не в том, что народ у нас без понятий, а в том, что некому вести пацанов за собой. Но теперь, как появился ты, на вашей стороне многое изменится. Так что – береги себя.

      16.

      В последующие недели Бахыт, вдохновлённый сходкой у Мухита, развернул бурную деятельность. Драк с другими школами больше не было – с их представителями Серик назначал встречи, на которых разрешалось присутствовать только смотрящим, чьи кандидатуры были одобрены Мухитом, и их приближённым. Серик сразу разъяснял, что сборы производятся не для себя, а для общегородской казны, а школьный смотрящий имеет полное право включать в дань и свою долю, причём размер последней ограничен только личными запросами самого сборщика и его возможностью обеспечить эти запросы необходимой защитой от покушений.

      В двух школах смотрящих пытались избить во время сбора, и Бахыт в ответ на их мольбы привёл на помощь свою дружину. «Повстанцам» в обоих случаях так намяли бока, что больше в авторитете смотрящих никто не сомневался.

      Бахыт отрегулировал размер ежедневного сбора с каждого школьника, значительно снизив драконовские, по его мнению, ставки Серика (к большому того неудовольствию). Во всех случаях постановки счётчика следовало заранее попросить разрешения у Бахыта, иначе виновник сам ставился на счётчик. Зато теперь ученики, особенно чмошники, перестали отсиживаться дома и мечтать о самоубийстве, а потянулись в школы, потому что знали, что при беспределе любой пацан может подойти к Бахыту и пожаловаться, и тот не будет вставать в позу умудрённого жизнью блатного, а решит дело по справедливости.

      Другие смотрящие по примеру Бахи тоже стали разбирать все школьные споры, вплоть до самых мелких, при этом тот, кто оказывался по их решению неправ, должен был оплатить «судебные расходы» – и никто не отказывался.

      В девятнадцатой школе смотрящим скоро вместо «косячного» Дарына стал нормальный пацан Бекет, и эта