Школа. Олжас Сериков

месте стремительно начала редеть. Многие ученики девятнадцатой школы с ужасом оглядывались туда, после чего бросали своё оружие и стремглав неслись куда глаза глядят.

      Менее чем за полминуты вражеская толпа отхлынула, и глазам Серика, Бахи и Рустема открылось с десяток здоровяков с Ризой во главе, которые вклинились в ряды девятнадцатой школы и, не утруждая себя излишним соблюдением джентльменских и рыцарских обычаев, с ходу многих положили ударами ног сзади в шею или затылок, а потом перешли к остальным. Оравшие во всю мочь при каждом ударе и одетые в одинаковые спортивные куртки тёмно-синего цвета, люди Ризы были похожи на всадников апокалипсиса, неожиданно поднявшихся из царства мёртвых для того, чтобы покарать девятнадцатую школу за попытку нарушить установленные границы районных территорий.

      Увидев подмогу, бойцы шестнадцатой школы издали общий радостный рык и принялись биться с удвоенной энергией. Это было как нельзя кстати, потому что далеко не все ученики вражеской школы испугались грозного вида спортсменов и отступили: многие продолжали сражаться, а на своём правом фланге они даже потеснили шестнадцатую. Однако общий настрой противника был уже пораженческим: группа за группой они отступали и, прижавшись к краю поля, перелезали через ограду. Когда их осталось менее полусотни, они, наконец, дрогнули и побежали. Бойцы Серика и Бахи неслись за ними, ставили подножки и с наслаждением охаживали их по плечам своими палками.

      Скоро все ученики девятнадцатой школы, которые могли ещё передвигаться, убежали за ограду, а около двух десятков были захвачены в плен. Среди них оказался и вчерашний главарь – его, как оказалось, звали Дарын, и раньше он учился в шестнадцатой школе, вот его и тянуло туда постоянно. Во всяком случае, именно этим он объяснил свой вчерашний невежливый визит в прежнюю альма-матер, когда Риза и Рустем сдавили ему плечи и с вежливостью опытных дантистов предупредили, что сейчас все или большая часть его зубов окажутся на футбольном поле.

      – Отпустите его, ребята, – мирно предложил Бахыт. – Пусть уходят.

      Здоровяки отошли от помятого Дарына, и тот, корчась от боли, сел на землю.

      – Послушай, Дарын, – сказал Баха, и все остальные, образовав круг, дружно ему внимали. – Если ты пришёл к кому-то в дом, ты же не плюёшь там на пол, не бросаешь семечки и не отбираешь у хозяина деньги? Разве не так? А хоть кто-нибудь из нашей школы ходит к вам и ведёт себя так, как вы вчера вели себя у нас? Скажите, есть тут такие? – и Бахыт обвёл взглядом присутствующих.

      Все молчали, а многие одобрительно кивали головами.

      – Вы привыкли, что ходите по району как хозяева, и все вас боятся, – продолжал Баха. – Только времена теперь изменились. В наш район будете приходить только тогда, когда мы позовём, а если хотите прийти сами, спрашивайте заранее разрешение. Понятно?

      Дарын ничего не ответил, но по тому, как он опустил голову, было видно, что ему всё понятно.

      – Забирайте его и уходите, – сказал Баха друзьям